Дан Борисов - Троглобионт

– Я так не говорю.

– Извините, Аня, но, чтоб было интересно, я же должен с кем-то спорить? А вы сейчас представитель Запада… а именно Запад нас хочет выставить иванушками-дурачками.

Энн возмутилась и хотела было дать отпор, но не успела – запел зуммер и оба бросились к компьютеру. В углу экрана проплыла точно такая же тень, какую давала лодка вечернего гостя.

– Сети ставит, – зевнув, констатировал Егор, – Давайте спать ложиться.

Егор залез в спальник, сняв только ботинки. Энн последовала его примеру, но спать ей еще не хотелось, и она попыталась продолжить разговор:

– А почему сказки? Если это религия, почему не изложить всё серьёзно?

– Потому что сказки читать интересней, чем это… Исаак родил Якова, Яков родил Абрама, Абрам Сару и так далее, и так далее… сказки они и есть сказки – не поворачиваясь, дремотно ответил Егор и равномерно засопел. Он столь фривольно перечислил колена рода Израилева вовсе не потому, что хотел поиздеваться над Пятикнижием Моисея, а действительно уже засыпал.

Окончательно провалившись в сон, Егор осознал себя идущим по тротуару вдоль большого каменного дома, этажей в восемь-девять. Ноздри щекотал до боли знакомый запах нагретого солнцем асфальта, запыленных листьев липы и легкий запах дома, исходивший, видимо, из приоткрытых форточек полуподвала. Машин на дороге не было, немногочисленные прохожие шли по своим делам, не обращая на Егора внимания.

Дойдя до парадного подъезда с невысокой мраморной лестницей и чугунными перилами, Егор уже знал, что ему надо войти в дом. Он знал, что здесь его дом, что нужно подняться по лестнице на второй этаж, а потом повернуть налево.

Внутри было сумрачно и прохладно. Хлопок двери эхом разнесся по пустой лестнице. Егор взбежал на второй этаж. Здесь не было квартирных дверей, как это принято сейчас, а в обе стороны от лестничной площадки шли полутемные коридоры. Впрочем, все, что нужно, было прекрасно видно. Егор повернул влево. Навстречу ему вышла женщина средних лет в теплом халате и тапочках с помпонами. Он хорошо знал эту женщину, она тоже узнала Егора и обрадовалась ему. Она показала рукой на одну из дверей и улыбнулась молча.

Егор открыл дверь и вошел в квартиру. Входя, пришлось рукой снять паутину, аркой нависшую в дверном проеме. Это и был его дом, как он мог забыть о нём? Он снял серый пыльный чехол и сел в кресло возле камина. И сразу всё запустение стало исправляться само собой: исчезли чехлы с мебели, пропала паутина и пыль с окон, через которые в дом проник яркий, но теплый свет. Входная дверь отворилась, и в ней появился среднего роста человек с короткой седой бородкой в светлосерой фрачной паре из какой-то удивительно мягкой ткани.

Непонятная радость, наполнившая Егора, как только он переступил порог дома, еще усилилась. Он вскочил с кресла навстречу вошедшему.

– Учитель? Это ты? – и вдруг остановился – он понял, что совершенно голый и растерялся.

Учитель с улыбкой плавно провел рукой на уровне глаз Егора. Егор оглядел себя и увидел, что уже одет во что-то напоминавшее спортивный костюм из той же изумительной серой ткани совершенно не мешавшей движениям. Он это понял, опустившись по знаку Учителя обратно в кресло.

– Возвращаясь из дальних странствий, нужно снова привыкать к дому.

– Учитель, я умер?

Раскаты веселого смеха поколебали пламя свечей откуда-то появившихся на столе в темном старинном подсвечнике.

– Ты очень основательно всё забыл, посиди немного, я сейчас.

Учитель принес с кухни большой фарфоровый чайник и вазу с баранками.

– Присаживайся поближе, я заварил твой любимый чай.

Егор пересел к столу на вкусно скрипнувший венский стул. На столе уже стояли пиалки и две маленькие вазочки с вишневым вареньем и серебряными ложечками. Столь же колдовским способом появившиеся в камине дрова, уже пылали, посылая в комнату доброе тепло и аромат горящей бересты.

– Умереть ты не можешь, дорогой мой Егор, даже если очень захочешь этого, а вот забыть обо всём, это пожалуйста, это сколько угодно у нас…

– Но я очень хочу остаться тут…

– Выбрав путь, ты должен пройти его до конца…

Егор не успел сказать что-либо еще – его отвлек треск поленьев в камине. Он повернул голову к огню, но там уже камина не было – был костер. Маленькая ветка с треском выскочила из костра и упала прямо на руку Егору. Он отдернул руку, но тут же бросил дымящуюся веточку обратно в огонь и огляделся. Он был недоволен, что сон так неожиданно прервался. Вокруг всё было тихо и спокойно, Энн посапывала, завернувшись в спальник.

Егор поймал себя на том, что как-то механически продолжает улыбаться чему-то хорошему, что было во сне, но это хорошее быстро таяло и забывалось не давая вспомнить себя. Егор тут же опять заснул, но снилось ему уже совсем другое.

Утром, первой проснулась Ольга. Её разбудили не какие-то внешние причины, вроде посторонних шумов или холода, и не естественные надобности, а какое-то новое, непонятное чувство ответственности, родившееся вместе с новым отношением к мужу: посуда же не мытая и завтрак бы приготовить. Она встала, заботливо прикрыла голые ноги Игоря и вышла из избы. После полумрака комнаты её ослепило яркое солнце. Ольга зажмурилась и потянулась. Воздух был чист и по-утреннему прохладен. Ольга не стала обуваться – неравномерно прогретый песок создавал удивительное ощущение на голых ступнях. Никогда в жизни Ольга не получала такого удовольствия от простых движений. Легко и даже слегка пританцовывая, она отправилась к столу собирать посуду.

Ольга старалась не шуметь, но металлический скрежет чайника о казан тут же разбудил Егора. Он привстал, схватившись за автомат, и тут же сам себя обхихикал, поняв, что уже утро, что всё в порядке и он такой грозный и, наверняка взъерошенный со сна выглядит смешно.

Энн, еще не совсем проснувшись, первым делом проверила компьютер.

– Ну что? Ничего нового? – Егор уже привел себя в порядок, он спал, не раздеваясь, поэтому ему не было необходимости даже подпоясаться.

– Больше ничего.

– А что? Разве что-нибудь было? – Ольга спросила просто так, на самом деле, её это мало интересовало. Разросшийся внутренний мир вмещал только любовный сумбур и уже не пускал в сознание внешних раздражителей.

– Да, непонятно.

Этот, весьма туманный ответ вполне удовлетворил Ольгу.

Егор быстро восстановил еще тлевший костер и приспособил чайник. Из разных кустов стали подтягиваться мужчины. Последним появился Игорь с капризным лицом и объявил, что страдает без мыла. В аварийном НЗ Энн нашлось и мыло, и даже зубная паста.

Завтрак получился скудный, но веселый. А с чего было грустить? Вокруг – сосны песок и озеро, Приятное летнее утро. К тому же, скоро появится катер с заставы. Привезут и поесть и выпить. Жизнь налаживается. Только вот телефоны почему-то молчат, но об этом никому не хотелось говорить, потому что это могло испортить настроение. Самым бестактным, как всегда, оказался майор.