Дан Борисов - Троглобионт

Сейчас они, как раз сидели вдвоем в столовой и весело перемывали косточки командному составу. Они вроде как были при деле – наблюдали за нарядом, мывшим на кухне посуду.

Лейтенант Павлов, закончив все утренние дела на заставе, пришел туда же, Его приманил вкусный запах свежеиспеченного хлеба, который полностью перебивал сейчас привычный здесь запах сырости и хлорки. Тамара знала какой-то секрет, и хлеб на первой заставе был лучшим не только в отряде, но и в городе.

– Ага… сидим, болтаем, а дело стоит?

– Товарищ лейтенант, – Ерохин картинно подскочил и щелкнул каблуками, – в ваше отсутствие никаких происшествий…

– Ты катер приготовил?

– Так точно, товарищ лейтенант!

– Вольно, вольно… расслабься.

– Вы уже едете? – Тамара колобочком прокатилась на кухню и принесла небольшой термос грубо покрашенный зеленой краской, – Я вот тут котлеточек нажарила… и хлебца захватите свеженького.

– Возьмем… – ответил Павлов Тамаре и тут же повернулся к Ерохину, – Аккумулятор не разрядился?

– С вечера подзаряжал.

– А бензин?

– Да хоть всё озеро обкатаем, хватит… Позавчера с генеральской машины слил.

– Ты что, обалдел?

– А что? Справедливость должна быть? У них там, в отряде, бензина хоть залейся, а мы бедствуем… Я аккуратно, да и не видел никто…

– Балбес и есть балбес…

– Ребята, я в сидор к хлебу вот сюда… водочки положила.

– Тамар, ты чё… они ж больше ящика взяли…

– Ничего… на природе-то и с гостями… две бутылочки на всякий случай. Пошли, я вас провожу… поезжайте, не беспокойтесь – дежурным на телефон я Пашу посадила, в случае чего позвоним…

– Ну и жизнь у нас на заставе… эта командует личным составом, тот бензин у генерала ворует…

– Не у генерала – у шофера его… он все равно излишки продает, не обеднеет. Рожу-то наел… а то мы не понимаем?

Так вот весело и, незлобливо препираясь, они все втроем отправились к пристани. Погода потихоньку улучшалась, временами стало выглядывать солнышко. Стало теплее, чем в предыдущие дни. Катер стоял у пристани с опущенным тентом, носом к озеру.

– Покатался уже?

– Проверил, а что?

– А то, что за рулем теперь я поеду!

– Ну, Саш! Мы же договорились…

– Обратно поведешь… садись, садись!

Тамара проводила взглядом быстро уходящий легкий катер и подумала: «Эх… Ну, надо же, совсем мальчишки еще, учить их еще и учить!». И пошла, нести службу.

Легкий катер быстро долетел до избы. Избу было видно издалека, но ни людей, ни лодок рядом не наблюдалось. Ерохин привстал, держась за фонарь.

– Что-то не видно их…

– На рыбалку уехали. Подождем их здесь.

Причалили артистически, жаль некому оказалось оценить маневр со стороны. Павлов, не снижая заранее скорости, заглушил двигатель в нескольких метрах от берега. В последнюю секунду Ерохин руками опрокинул мотор и катер далеко выскочил на песок. Ребята, прихватив сидор и термос, поднялись к избе и положили принесенное на стол.

– Эй… есть кто живой?

– А в ответ – тишина… Никит, сходи в избу.

– Нет тут никого. Позвонил бы ты им.

Павлов достал телефон и вызвал номер командира. Потом еще пару раз, и каждый раз ему сообщали, что номер выключен или не доступен.

– Позвони Казаку…

– То же самое. Точно… рыбу ловят… телефоны повыключили.

Ерохин, глянув на поскучневшего лейтенанта, предложил:

– А что, гер лейтенант, искупнуться слабо?

– Да нет, не слабо… Пошли!

Раздевшись догола и оставив одежду на скамейках они побежали к воде. Надо сказать, что Карельские озера, это совсем не берег Крыма и даже летом купаться здесь холодновато. Ребята поплескались, сколько смогли и выскочили обратно. Одевшись, они опять уселись за стол.

– Не жарко, однако, – заметил Павлов, – может, костер разожжем.

– Лучше было бы водочки выпить!

– Это точно!

– А что точно-то, гер лейтенант? Тамара же положила, доставай!

– За стаканами в избу сбегай! И нож прихвати…

Ерохин не заставил себя ждать, и через пару минут они уже тяпнули понемножку и закусывали теплыми еще котлетами с хлебом. После второго принятия, еще даже не закусив, сержант вдруг хлопнул себя по лбу, помотал головой и сказал:

– А ведь их здесь не было!

– Что, что?

– Да, у меня, как глаза открылись только что… я за кружками в избу ходил, видеть видел, а не понял… выпить, что ли хотелось побыстрей? НЗ все на месте, посуда пыльная, да и вообще… ты на костер-то посмотри!

Павлов встал и подошел к костровищу.

– Старьё – ты прав. А где ж они?

– Может на дальнюю избу пошли?

– Завязываем с едой, собирай всё, и поехали.

– Саш, набрал бы ты еще раз командира, а?

– Да, без толку это… ну, ладно, сейчас попробую… Алло! Егор Ростиславович? Товарищ капитан, это я, Павлов… Да, мы здесь – на озере… Не понял?… Да нет, ни грамма… Хорошо… Сейчас едем!

Лейтенант вскочил с места, еще не договорив, но потом опять плюхнулся на скамейку и тупо уставился на сержанта.

– Не понял… Он сказал, что ждут нас возле избы… Это кто из нас пьяный?

– Да, точно… Они у дальней избы ждут, поехали!

На дальней избе тоже никого не было, и тоже не оказалось никаких следов. Там было еще большее запустение и, очевидно, никто в этом месте не останавливался с самой весны. Дозвониться больше не получилось. Ребята растерялись окончательно и встревожились не на шутку. Пришлось ехать, искать дальше. Они, насколько это было возможно, облазили всё озеро. Побывали в самых клеевых местах, зашли на третью заставу, к старшему лейтенанту Шахнину, в чьем ведении была южная сторона озера, но тот тоже ничего положительного не сказал. Вернулись к себе уже с почти сухим баком.

Тамара, увидев ребят с озадаченными и неестественно серьезными лицами, и с полным сидором, почувствовала слабость в ногах и села. Еще ничего не случилось, и даже ничего еще не было сказано, а в душе у неё уже появилась какая-то пустота и одиночество.

Сотник проснулся от неприятного жжения в правой ноге и сразу сел, протирая глаза. В дыму не сразу разглядел кормчего, который длинной палкой ворошил только что, видимо, подброшенный хворост. От этих ворошений костер вспыхивал ярче и бросал искры. Сотник огляделся. Стало уже совсем светло, но туман всё еще лежал.

– Эй… как тебя там? Никодим, кончай костер ворошить, – новые христианские имена запоминались трудно и ломали язык, а сотник начинал серчать, поэтому, нарушая епископский приказ, назвал кормчего старой кличкой «Зуб», – Зуб, в рот тебе кочерыжку, прекрати, говорю… порты мне чуть не спалил.

– Вставать пора, – ответил немногословный кормчий, однако палку бросил и сел с другой стороны костра.

– Ты что ж, не спал вовсе?

– В Беловодье высплюсь.