Дан Борисов - Троглобионт

– Нет… пока.

– Они изучают частности, но не в силах их обобщить, потому что не видят главного.

– А мы его увидели? – спросил Егор.

– По искренности тона чувствую, что это уже не ирония. Приятно. Пойдем дальше. А до главного вы дойдете сами, рано или поздно. Представьте себе, что видимая вам вселенная не охватывает всего сущего, а является только частью его и, что таким вот образом, как я вам сейчас показал, устроена не только вселенная, но и отдельные её составляющие.

– Бесконечность в бесконечности?

– Что-то в этом роде, Егор. К примеру, таким же образом устроена наша планета Земля. То, что видят люди на поверхности шарика, это еще далеко не всё, это что-то вроде той первоначальной полоски бумаги, с которой начались наши предыдущие построения. А на самом деле Земля так же не имеет конца и начала. Сейчас я вам покажу, как она выглядит изнутри. Только не пугайтесь.

Стол, за которым они сидели, остался тем же самым. На одной скамейке сидел, небрежно развалясь, Корвер. Напротив него, облокотившись на стол, сидели Егор с Анной. Тихон всё так же прогуливался по своему краю стола. Но у всего изменился цвет. Прежде всего, небо целиком стало кроваво-красным. В связи с этим на все предметы и лица легла красноватая тень, но эффект не был таким, как это обычно бывает в фотолаборатории, где белый кафель стен становится красным, зелёное коричневым, а всё остальное почти черным. Цвета различались. Зеленая листва деревьев воспринималась вполне зеленой, желтые цветы на дереве были желтыми, белая скатерть на столе смотрелась всё же белой, хотя и с некоторым теплым оттенком, как это бывает в яркий солнечный день. Но никакого солнца на небе не было.

Стол их теперь стоял на зеленой поляне. В той стороне, где раньше был лес, уровень земли повышался, становясь широкой горной грядой. Вдалеке снежных вершин не было видно, там громоздились только высокие голые скалы. От небольшого плато, где они сидели, шел поросший буйной, но не высокой растительностью склон к расположенному будто бы в чаше странному городу, за которым было видно бескрайнее море с изумрудного цвета водой и шапками пены на гребнях волн.

Все дома в городе были похожи на египетские или южноамериканские пирамиды, усеченные сверху. Сходство с земными пирамидами усиливало еще и то, что все они были совершенно одинаково и точно ориентированы по сторонам света. Широкие улицы между домами правильней было бы назвать бульварами, они просто утопали в зелени. По этим улицам ходили люди. Большинство из них двигалось в одну сторону – к центральной площади, замощенной тем же белым камнем, из которого, по-видимому, были сделаны все дома. Несмотря на строгие геометрические формы, город выглядел добрым и веселым.

Зрелище было настолько занимательным, что некоторое время все, молча, разглядывали этот необычный мир вокруг себя. Вдруг Энн вскрикнула и инстинктивно придвинулась к Егору. На их поляну вышла группа мужчин в странной, как бы женской одежде с заостренными палками в руках.

– Не беспокойтесь, они нас не видят, – спокойно сказал Корвер. Он, наконец, докурил свою сигару и бросил её в пепельницу, – Что-то жарковато здесь, вам не кажется? Пивка холодного не желаете?

– Мне, если можно, воду, – пискнула Энн, отодвигаясь от Егора, прокашлявшись добавила нормальным голосом, – Колу со льдом, пожалуйста…

– Нет проблем, получите. Мы с вами здесь в эдаком… – Корвер покрутил рукой, – В эдаком виртуальном виде, ощущение жары чисто психологическое. Для этих людей мы вообще не существуем, но и мы сами не можем ощутить этот мир в полном объеме. Как в кино. Чуть попозже я включу вам звук, а то эти господа сильно шумят и будут мешать нашей беседе.

– Я вас покину ненадолго.

– Конечно, Тихон, занимайся своими делами, тебе вряд ли будет интересен этот разговор.

Тихон взмахнул крыльями, взлетев, он сделал круг по поляне, чуть не зацепив голову вожака возмущенных чем-то аборигенов. Тот тут же махнул рукой остальным, и они двинулись вслед за улетающим Тихоном вниз, в сторону главной площади города.

Их было около тридцати человек. Они прошли совсем рядом со столом. Их голые руки и ноги выглядели загорелыми и крепкими, волосы достаточно светлыми, по чертам лица можно было бы признать их европейцами, если б это не был совсем другой мир, где никакой Европы быть не должно.

Когда эта группа скрылась под горой, стал слышен их возбужденный говор и гораздо более отдаленный шум толпы на площади. Все это сливалось с шумом ветра в листве деревьев, но самого ветра не ощущалось на разгоряченном жарой лице.

– И запахов нет, – добавил Корвер к мыслям людей, – А запахи здесь изумительные. Вот у этих желтых цветов совершенно неподражаемый аромат, даже не знаю с чем можно сравнить из привычного вам. И вообще, это прекрасный мир.

– Местные люди никогда не видели Солнца, казалось бы, какая жалость? Но благодаря этому здесь никогда нет зимы… нет ночи. Здесь всегда тепло, и одеждой они пользуются исключительно в эстетических целях. Урожай они собирают, когда заблагорассудится или когда считают нужным. Если вы думаете, что они дикари, то вы ошибаетесь, у них изначально имеется масса свободного времени для самосовершенствования. В результате их уровень познания мира гораздо выше, чем ваш. Технология постройки зданий у них примерно такая же, как у строителей египетских пирамид – вашему уровню техники это совершенно недоступно. А вот радиотехники у них нет, потому что она им совсем не нужна они могут получать информацию непосредственно, без дополнительных приспособлений.

– Природный дар?

– Нет, Аня, это благоприобретенное, этому учат в школах. И вообще, для воздействия на материю совсем не обязательно иметь машины, есть другие способы. Раньше и здесь были самолеты, корабли и прочее, но сейчас их нет, они им просто не нужны. Самое главное, что они полностью отказалась от оружия.

– Нет войн? Полный глобализм?

– Войн нет, Егор, но и глобализма в вашем понимании тоже нет. Местные власти здесь полностью доминируют над центральными. В этом мире работает самая справедливая и демократичнейшая система власти. Не смотри на меня так, Егор, это правда. В вашем мире демократия – обман, фикция, ширма для прикрытия махинаций, здесь же она подлинная – в принятии решений участвуют все, кто этого хочет. Работает механизм прямой информационной связи. Кроме того, здесь нет денег, поэтому нет лоббирования интересов тех или иных групп людей. Мотивация в решениях – только здравый смысл, больше ничего.

– Да это же рай земной!

– Об этом можно только мечтать.

– Да, у вас об этом мечтают и думают, что это освободит людей от страданий. Так нет же! Во-первых, никакое самое справедливое решение не может удовлетворить всех. Те, кто остается в меньшинстве, всё равно недовольны. Во-вторых, недовольство внешними раздражителями всегда смягчает страдания от внутренних причин, а здесь первых очень мало и вторые вырастают до размеров катастрофических. И это главное, друзья мои. Представьте себе, что не существует проблем голода, холода, тупости бездарных правительств, а здесь этого действительно нет, но подумайте, куда девать несчастную любовь, неудовлетворенный азарт, гордыню, жажду познания, наконец? Здесь многие люди чувствуют себя не менее несчастными, чем в вашем мире. Поверьте мне.