Дан Борисов - Троглобионт

Вино в бокале тоже изменило цвет и запенилось.

– Под рыбу красное вино моветон – Абрау-Дюрсо, рекомендую.

Препираться дальше было бы мальчишеством, и Егор взял вилку, тоже вдруг поменявшую свою форму. Вся еда была необыкновенно вкусной, и действительно довольно быстро пришло умиротворение и происходящее перестало казаться таким уж сверхъестественным. Человек ко всему привыкает достаточно быстро, даже к чудесам.

Кроме того, и Егор, и Анна благодаря перенесенным в последние дни треволнениям и даже страданиям, приобрели какой-то иммунитет к внешним раздражителям. После того, как они на полном серьёзе приготовились к смерти, казалось, удивить их уже ничем было невозможно.

– Ну, вот и хорошо, – произнес Корвер, промокнув рот салфеткой и откинувшись на скамейке, которая теперь имела прочную спинку, но этот дополнительный фокус прошел уже совсем незамеченным, – На десерт могу предложить кофе с мороженным и лесные ягоды, правда, ягодами тут в лесу вас не удивишь…

– Переходи уже к делу, – вставил своё слово Тихон, которого и кофе не прельщало.

– К делу, так к делу, – сказал Корвер, открывая пенальчик сигары, – Егор, настоящая Гавана, ручной работы… Нет? Сигареты твои на столе.

От сигарет Егор отказываться не стал, закурил сразу и только потом отхлебнул глоточек кофе.

– Наши эти встречи, в общем-то, формальность, приятная формальность, – он поклонился в сторону Энн, – Мы это делаем при каждом повороте в направлении развития человечества. Может быть, это слишком громко сказано, потому что никакого «человечества» как такового в принципе не существует, людям только кажется, что они чем-то объединены между собой. На самом деле, каждый за себя…

– Ты так уйдешь слишком далеко в сторону…

– Тихон, может сам тогда объяснишь людям… а я покурю пока спокойно?

– С удовольствием.

– Конечно, – Корвер посмотрел по очереди в глаза Анне и Егору, – На самом деле очень приятно открыть вам глаза на некоторые тайны бытия, но он же просто не даст мне говорить.

– Суть в том, что «князь мира сего» сдает дела и напоследок собрался громко хлопнуть дверью, а мы с вами должны быть свидетелями тому. Но всё не так просто объяснить и мне придется сделать всё же некоторое отступление…

Тихон ходил по своему краю стола с угла на угол и стал похож на профессора задумчиво прохаживающегося по аудитории, заложив руки за спину. Все молча смотрели на него.

– Человеческая жизнь коротка, – снова начал говорить Тихон, —

И в связи с этим возможности человека в познании окружающего мира весьма ограничены. С одной стороны, благодаря обязательному защитному механизму человек не помнит о том, что предшествовало его рождению, в результате он получает иллюзию случайности и исключительности своего существования; с другой стороны, умирая, он уносит с собой все накопленные знания. В результате большая часть того, что люди считают наукой, на самом деле правильней было бы отнести к области веры.

– Неправда! – возмутилась Энн, как представительница этой самой науки, – Люди передают свои знания другим, для этого существует письменность, книги, компьютеры, в конце концов.

– Правда, Аня, правда. Неужели не заметно, что, чем больше развиваются информационные технологии, тем больше становится невежд с завышенным самомнением? Вопрос, почему это происходит? Потому что из всей имеющейся информации каждый человек выбирает лишь то, с чем он лично может согласиться, лишь то, что он лично считает правильным и согласующимся со своим личным опытом и с тем, что ему навязали в своё время как абсолютные истины. Поэтому, чем больше становится «информации к размышлению», тем более разобщенным становится человечество. Тут прав Корвер, каждый считает умным и правым только себя, остальных дураками и невеждами.

– И где же истина?

– Нигде, Егор, для человечества нигде. Не смотря на кажущийся огромный объём человеческих знаний, основная часть их пребывает втуне, активен лишь малый объём, который способна удержать в себе одна человеческая голова, а она слишком мала для того, чтобы вместить истину. Ущипни, себя Егор, ты не спишь? Не спишь, правда? Всё, что происходит с тобой сейчас на этом острове, ведь происходит на самом деле, это тебе не снится. А откуда взялись эти шикарные блюда, которые мы только что съели. Никто не резал коров, не ловил рыбу, не разводил костров. Как это объяснить? Где все ваши науки? физика химия и прочие?

– Иллюзия?

– Иллюзия? И да и нет. Проще всего считать всё иллюзией, чудесами и махнуть на всё рукой, но это существует в реальности. Ты съел кусок вполне реального донского сазана и теперь сыт вовсе не святым духом. Очевидно, что реальность далеко не всегда описывается науками. Природа явно двойственна и, чтобы эту двойственность осознать, человек обращается к религиям…

– А человечество всё же развивается, идёт вперед, – опять влезла Энн, задетая за живое нападками на науку.

– Вот! – Тихон поднял указательный коготь правой лапы, – вот здесь мы подходим к сути. Человек не совершенен, не совершенны его науки и религии, но мы видим постоянные изменения в жизни, кажущиеся нам продвижением вперед, прогрессом. Не законно ли было бы предположить, что для этого нужно некоторое руководство извне?

– Почему? Сумма усилий отдельных людей вполне на это способна, это и есть общая сила человечества, движущая сила…

– А-ха-ха-ха, – оторвавшись от своей сигары, Корвер смеялся искренне и весело, – Что, Тихон, объяснил? вы опять вернулись к той же точке. Человечество! Нет никакого человечества! Есть отдельные люди, и каждый сам по себе. Личный интерес отдельных людей, особенно лучших людей – вот движущая сила, вот ветер, который дует в паруса корабля истории.

– Это всё философия, – мрачно произнес Егор, – для того чтобы пофилософствовать на природе не обязательно проливать столько крови. Зачем было убивать наших друзей?

– А их никто не убивал, – Корвер сразу посерьёзнел, – По крайней мере, мы с Тихоном не имеем к этому никакого отношения. Они погибли в результате аварии вашей лодки. Ничего сверхъестественного, вы это поймёте позже. Ничего сверхъестественного в вашем мире, потому что в нём всё происходит по плану. Им суждено было умереть в этот день – они умерли. А то, что происходит здесь, это уже немного иное пространство и время. Когда вы вернетесь обратно, вам это может показаться сном, хотя всё это вполне реально. Ущипни себя еще разочек, Егор, как советовал Тихон, и ты поймешь.

– Уже ущипнул… и уже почти верю, хотя поверить не просто. Убеждают не столько ваши слова, сколько предыдущие события.

– События? Вот, вот – события. Вы, люди, считаете эти события набором случайностей, а на самом деле они уложены в жесткую структуру, математически точную матрицу – сетевой график событий, изменить который никто не может.