Дан Борисов - Троглобионт

Лаборант снял трубку устаревшего черного телефона без кнопок и диска и какое-то время молча смотрел в окно, потом сказал в трубку:

– Да… – еще немного помолчал и добавил: – Нет, – и положил трубку на место.

Через минуту в комнату зашел Алексей Петрович Иванов, или как там его звали на самом деле. Лаборант уступил ему место за монитором и удалился. Иванов сел в кресло, прочитал коротенькое заключение и вместе с креслом на колесиках отъехал в сторону от стола, поближе к Градову.

– Ну вот, Егор Ростиславович, мы и закончили… закончили ничем. Обидно. Хотя, от сегодняшнего дня я ничего другого и не ожидал. Обидно, – он подождал, не скажет ли чего Егор, но тот молчал и даже не смотрел на Иванова, – Я говорю это сейчас не как государственный чиновник и сыщик, каковым все меня считают… – Егор на этот раз только поднял голову и посмотрел Иванову в лицо, но опять ничего не сказал, – Я говорю это просто, как человек, который хочет понимать, что вообще происходит на этом свете. Я возглавляю отдел в нашей конторе по таким вот необычным происшествиям и занимаюсь этим уже давно. Ваш случай не единственный, хотя и самый странный. Мы ведь этого Борштейна давно знаем, вся цепочка была в наших руках с самого начала. Мы не сочли нужным ставить вас в известность, знакомить с подробностями дела, чтобы…

Егор молчал и почти не слушал. В его голове откуда-то сама собой появилась песня из старого фильма. Она звучала в его голове все громче, под похоронную музыку замогильным голосом выводя слова:

На душе у Егора было гадостно. Всё в его жизни вдруг стало неправильно и плохо. Провал в памяти с неизвестной катастрофой внутри. Жена, которая на самом деле не жена вовсе, плюс любовница – жена отцовского друга, генерала и прямого начальника. Что делать дальше, совершенно непонятно. Будь на месте Егора человек с психикой попроще, он, может быть, плюнул бы на всё и не морочил бы себе голову, а просто плыл бы по течению и даже получал бы удовольствие, но Егор так не мог. В конце концов, а почему бы и нет? Его любят две прекрасные женщины. Хорошие и разные. Генерал может и не рад такому обстоятельству, но не возражает, он сам об этом говорил. Бог с ним с Троцким и его женой, но Анну обманывать было мучительно. К тому же возвращение на заставу вместе с ней теперь стало совершенно невозможно. А это даже не работа, это стиль и форма жизни, без которой Егор себя представить почти не мог. Одним словом, всё плохо, думал Егор. И этому Иванову, что-то нужно от меня. Тоже генерал, наверное, хоть и окурком прикидывается.

А песня продолжала звучать в голове и голова эта казалась такой же пустой, как орех в песне.

Песня вроде бы и подсказывала выход из положения:

Егор, пересилив себя, заговорил и даже сделал попытку улыбнуться.

– Нас, наверное, инопланетяне украли.

– Вы что? серьёзно в это верите?

– Да, нет – шучу.

– Глупости всё это. Все эти тарелки и ангары под разными номерами, которые якобы скрывают от населения разные правительства, это всё досужие выдумки желтой прессы. Нет никаких инопланетян. Это я вам как специалист говорю. Как представитель тех, кто скрывает.

– Но что-то ведь есть? С нами-то что-то произошло!

– Вот именно «что-то», а что совершенно непонятно. И каждый раз так… каждый раз приходится ломать голову под какой-то новый угол зрения. Иногда даже удается объяснить всё с научной точки зрения, но яснее-то от этого не становится. У меня в отделе работают физики, химики, медики, сейчас вот геолога взял. Это со стороны науки, а с другой стороны – специалисты по религиям, мистики, гипнотизеры…

– Вы выдаете мне государственные тайны.

– Да ладно вам. Вы сами государственная тайна. Ходячий секретный объект.

– Но что мне дальше делать?

– Что делать? Жить.

– Как жить? Вот в чем вопрос. Вы там мне с Анной квартирку оборудовали, но жить-то в ней невозможно! Поймите, что это маленький городок, где все друг друга знают. Я-то еще ладно, а ей, каково будет?

– Это запасной вариант. Мы думаем, вам правильней было бы остаться в Москве. Получите сейчас месяц отпуска… хотите, поживите дома – у вас прекрасная квартира в Москве, хотите, съездите отдохнуть к морю куда-нибудь. О финансовой стороне вопроса можете не волноваться – обеспечим. За границу ехать не советую, но и у нас есть вполне приличные места. Могу посоветовать один санаторий рядом с Геленджиком.

– А потом?

– Потом?… я могу вам организовать прекрасное местечко в центральном аппарате.

– Не хотелось бы.

– Ну, хорошо, есть еще один вариант. Я могу вас взять к себе в отдел, только придется подучиться немного. У вас же образование…

– Высшее военное.

– Нам этого недостаточно, придется немного подучиться. Вам это полезно – вы вполне еще молоды для этого.

Егор наконец-то вспомнил последний куплет песни:

И сразу мысли его потекли в другую сторону. Этот вариант, в принципе, мог бы решить все проблемы сразу. Ему и самому, безусловно, хотелось разобраться с тем, что с ними произошло там, на озере, а ведь появлялась такая возможность, хоть и весьма туманная. Да, и вообще, работа может оказаться очень интересной. Может, и бог с ней с военной жизнью? А самое главное, лучшее из того, что ему сейчас нужно это полностью поменять обстановку, уйти туда, где его никто не знал раньше, затеряться в жизни… и Анну тогда можно взять с собой, и не врать ей… почти.

– Можно мне подумать немного?

– Можно. Сегодня вам с Анной подготовят все документы… и деньги. Завтра с утра вы можете быть свободны. Вы в отпуске, но ровно через тридцать дней вы явитесь ко мне за назначением. Но, если что, вдруг… звоните раньше или приезжайте.

Иванов поднялся с кресла. Егор тоже довольно бодро поднялся, по-военному, откланялся и ушел к себе.

Машину отпустили на улице перед домом. Егор с Анной прошли в калитку по-прежнему запертых ворот под аркой.

Воспоминания о том, что произошло здесь полгода назад, не могли не выплыть из памяти Егора, но он отогнал их, заботясь сейчас больше о состоянии Анны. Она шла осторожно, оглядываясь по сторонам и странно улыбаясь.