Владислав Князев - Русская комедия (сборник)

МИЗИНЧИКОВА. Демократия для всех! Чтобы мне замужем не быть.

СВЕРЧКОВ. Стоп! Быть или не быть – мой вопрос. Бы-ы-ыть или не бы-ы-ть? (Перекричал бедную женщину.)

МИЗИНЧИКОВА (жалуется) . Чего он голосит, как баба?

СТЕКЛОТАРОВ. Гжа героиня, прошу соблюдать очередь на демократию. Вы отоварились… фу, оталонились… ага, надемократились. Другие тоже свободы хотят… пока еще не по талонам…

ХИМИКАТОВ (Сверчкову). Напоминаю, герой хороший: ваша вечная тема – поиск правды. Халтуры не допустим!

СТЕКЛОТАРОВ. Гын Гамлет! Прошу искать правду. Ярко, выпукло. Кукиш можете не прятать. Свобода.

СВЕРЧКОВ. Правда… (Театрально.) А собственно, в чем вопрос? Правды у нас – завались. В нашем газетном киоске, например. Вся в кавычках, но зато в большом ассортименте. Дряхленькая «Правда», то есть партийная. «Рабочая правда», «Крестьянская правда» и даже «Коммерсантская»… Правда, интеллигентской «Правды» нет. Пока не вышла. Очевидно, потому, что не вышла лицом.

МИЗИНЧИКОВА. Ну пошел философствовать!

СТЕКЛОТАРОВ. Гын герой! Философия – это того… облака. Спускайтесь.

СВЕРЧКОВ. Правда бывает горькая. Сладкой правды почему-то нет. Ну и ладно: пусть горькая. Главное – чтобы не меньше сорока градусов. Если сорок пять, то сойдет и полуправда. Ноль пять то есть. (Демонстрирует бутылку.) Но лучше, конечно, правда ноль семь. Совсем хорошо – литровая. Лучше некуда – четверть. Наша правда!

ХИМИКАТОВ. Под кого он работает? Сам же уверял, что его публика – женщины.

СТЕКЛОТАРОВ. Гын Гамлет, прошу работать под женские низы.

СВЕРЧКОВ. Так я туда и клоню. Неуклонно. Но… наши зрительницы любят с подходом, с поворотом, с изюминкой. Итак… Бывает всякая правда, но я нашел свою. Самую свободную правду. Это та правда, которая… в разводе и навсегда освободилась от всех былых иллюзий. Ей не надо врать. Она хорошо знает, что нынешний гусар – это тот еще гусь, улан – так просто мужлан, а гренадер в любую минуту готов дать хорошего деру… Всю правду знает и обо мне моя зрительница, но… все же аплодирует и даже кричит: «Бис!» Ну и я ей: «Браво!» Пусть не без греха моя возлюбленная, зато загляни ей в глаза. Вся правда там. В загс не потянет. На алименты не подаст. В холодильнике всегда бурый медведь. Ты только будь истинным правдолюбцем! (Смотрит в зал.) Правда? Ну! Тьмутараканская правда-разведеночка! Лучшая в мире! Прошу любить и жаловать!

МИЗИНЧИКОВА. Поздравляю! (Делает реверанс дамочке, которую высмотрел Сверчков.) А все остальные – лишние? Хороша демократия. Для избранных.

СВЕРЧКОВ. Ничего подобного! Правда-разведеночка не ревнивая… Можно переглянуться с вашей правдой-подружкой? Ах, это правда-сестра! Очень приятно! А это, кажется, правда-дочка. Не ваша? Не беда. Главное – уже в разводе… Угадал? Поздравляю. Хотите, я и вам всю правду?.. Что? К вам правда-тетка приставлена? Ну и хорошо. Пусть будет и правда-тетка… И правда-бабка еще есть? Отлично. Есть такие бабули – всю правду забудешь…

МИЗИНЧИКОВА. У, дамский угодник! (Не может больше сердиться на него.) Копия – мой пятый муж. Ведьме зубы заговорит.

СТЕКЛОТАРОВ. Как мы в молодости. Ляпнуть, что ли?

СВЕРЧКОВ. Шампанское мне! За вас, правда-мамочка! (Выпил.) За вас, правда-дочка!

ХИМИКАТОВ (Стеклотарову). Сигнализирую: наш герой пьет без бутафории.

СТЕКЛОТАРОВ. А что поделаешь?.. Сами говорили: при демократии даже верблюды пьют.

СВЕРЧКОВ. За правду-тетку! (Выпил.) За правду-бабулю! Где вы, дорогая? Вас уже две?

МИЗИНЧИКОВА. Сбылась мечта. Опохмелился прямо на сцене… Ну хватит, хватит!

СВЕРЧКОВ. Есть и еще одна мечта. Налива-ва-вай! Дочке, мамочке, бабуле. Предлагаю на брудершафт. И тоже без всякой бутафории. Надоело целоваться с первой героиней по Станиславскому. Сплошная показуха. Желаю создать в паре со зрительницами правдивый образ. Все сюда! Целуемся взаправду!

СТЕКЛОТАРОВ (в зал). Дама! Куда вы?.. А вы, девушка?.. А вы, не знаю, как вас назвать?.. Чепэ, SOS… (Химикатову.) Гын вице-дрице! Женские низы пропадают почем зря. Пропадут – отвечать будете вы.

ХИМИКАТОВ. Маэстро цирка Химикатов распиливал женщин с закрытыми глазами, и ни один низ еще ни разу не пропал. Анкор!

Откуда ни возьмись в руках у фокусника оказывается огромное ожерелье.

Смежники направляют на него свет.

ХИМИКАТОВ (отмахивается). Нет, нам не надо юпитеров. Мы умеем блистать и в тени.

И действительно, ожерелье в руках Химикатова сверкает, как елка в огнях. Зал завороженно созерцает этот аттракцион.

МИЗИНЧИКОВА. Какие бриллианты!

ХИМИКАТОВ (самодовольно). Вот она где, правда. Бриллианты и при демократии бриллианты. И демократия при бриллиантах – именно то, что надо.

СВЕРЧКОВ (не без удивления) . Это ожерелье, которое я подарил Клеопатре в шекспировской драме «Антоний и Клеопатра». Почему оно у вас?

ХИМИКАТОВ. Анкор! (В руках у него уже другое украшение.) А это узнаёте?

СВЕРЧКОВ. Подвески французской королевы. Вместе с тремя мушкетерами я добыл их шпагой.

ХИМИКАТОВ. Анкор!

СВЕРЧКОВ. Колье Марии Стюарт! Я проливал за него кровь.

ХИМИКАТОВ. Еще анкор!

СВЕРЧКОВ. Браслет принцессы Турандот! Он едва не стоил мне жизни.

ХИМИКАТОВ. Зря старались. Теперь это все мое.

СВЕРЧКОВ. С какой стати? Ценности принадлежат театру. Они – наше общее достояние.

ХИМИКАТОВ. Пока вы искали правду, я эти ценности приватизировал.

СВЕРЧКОВ. Вы не имеете на это право. Вы – злодей.

ХИМИКАТОВ. Король арены Химикатов умеет постоять за бриллианты не хуже д\'Артаньяна. Это дает мне законное основание приватизировать не только их, но заодно и роль первого героя, в которой до сих пор подвизались вы. Тем более что я по-прежнему состою в правящей партии. Правда, уже антимарксистской, но это нюансы.

СВЕРЧКОВ. Партия клоунов или фокусников?

ХИМИКАТОВ. Это ваше последнее «анти». К барьеру! (В руках у него – шпага.)

СВЕРЧКОВ (тоже вооружается). Если бы вы знали, как я владею шпагой! Даже с похмелья.

ХИМИКАТОВ. Если бы вы знали, как Химикатов глотает шпаги! Даже на сытый желудок.

МИЗИНЧИКОВА. Они подерутся. Какой ужас!

СТЕКЛОТАРОВ. Вы не ужасайтесь, а разнимите их.

МИЗИНЧИКОВА. Какой ужас, что они подерутся из-за каких-то принципов, а не из-за меня. Ах, бедная наша женщина! Мужчины, будьте мужчинами! Подеритесь, пожалуйста, из-за женщины.

СТЕКЛОТАРОВ. Г-жа Мизинчикова! Ротик на замок, язычок на цепь, губки бантиком. Объявляю вам и нашим петухам благодарность. Хорошо закрутили эту… как ее… не обманешь – не проживешь… Да нет, не демократию… ага, интригу. Прямо шекспировская пьеска… Эта… как ее… от слова «ха-ха» и от слова «ах-ах».

МИЗИНЧИКОВА. «Комедия ошибок»?