Елена Лебедева - В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»

– Что ж, я вам расскажу, как жили мои родители, – начала она. – После окончания университета мама и папа начали работать на государственном предприятии, связанном с геологоразведкой нефти и газа. Папа вместе с премиями получал 180 рублей в месяц, мама – 160 рублей.

– Сколько-сколько? – рассмеялся Патрик. – Да как на такие деньги можно было прожить?

– На предприятии им дали двухкомнатную квартиру, и у меня с рождения была своя комната. За квартиру они платили 15 рублей в месяц. Потом им дали десять соток земли, и они построили на ней дачу, на которой выращивали овощи и фрукты. За землю они платили пятьдесят рублей в год. Раз в год им давали путевку на Черное море в санаторий с трехразовым питанием. За путевку они платили чисто символическую сумму – 15 рублей. За десять рублей можно было поехать из Тарасова на три дня в Москву. В путевку входило две ночи проживания в гостинице, экскурсии каждый день и билеты на поезд Москва – Тарасов – Москва. Хлеб стоил восемнадцать копеек, мороженое «пломбир» – девятнадцать копеек, бутылка молока – двадцать копеек. Вот как-то так мы жили, – закончила она.

Побледневшие Патрик и Торри сидели в большом напряжении, не двигаясь. Было видно, что они пытаются перевести копейки в фунты, но у них все время получаются цифры, близкие к нулю, что означало бы – ничего не стоит, то есть бесплатно.

– Да, еще забыла, бензин стоил 10 копеек за литр, а томатное мороженое – девять копеек.

– Какое мороженое? Томатное?! – удивился Патрик.

Это было так смешно, словно из всего вышеперечисленного его заинтересовало только это.

– Да, томатное, из помидоров, – рассмеялась она.

– А оно вкусное было? – заинтересовалась Торри.

«Что они к нему привязались?» – подумала она и ответила:

– Да не знаю! Я ни разу не пробовала, я любила пломбир.

– А почему томатное не покупала, оно же почти в два раза дешевле? – задала свой коронный вопрос Торри.

Вопрос остался без ответа, потому что Патрик вдруг резко вышел из комнаты, увлекая за собой жену.

– Ну вот, опять что-то им не понравилось! Но это и не важно, через несколько минут я не увижу их больше никогда, – произнесла она вслух.

Она решила поехать до города на такси, сдать чемодан в камеру хранения и самостоятельно съездить на выставку. Ведь для Патрика и Торри наверняка это будет очень дорого, да и не интересуются они ландшафтным дизайном, как, впрочем, ничем остальным.

Единственное, что вызывало у них прилив эмоций и истинную радость, – это экономия денег. Но к этому хобби она была абсолютно равнодушна, поэтому в этой жизни их ничто не объединяло, и так трудно было найти общую тему для разговора. К обоюдной радости, они распрощались, и уже через час она входила на выставку, которую всегда мечтала посетить.

К сожалению, времени было так мало, а выставка была такой огромной, что нужно было расписать план посещения, вплоть до минуты. По центру располагались различные ландшафтные композиции, принадлежащие величайшим дизайнерам со всего мира, а по краям находились павильоны с разнообразными товарами для сада и саженцами цветов и кустарников.

Как всегда, жизнь внесла в план свои коррективы. Стало настолько холодно, что начинать нужно было с чего-нибудь горячего. Она первый раз в жизни пожалела, что у нее с собой не было фляжки с коньяком. Отправившись на поиски теплого ресторана, она с удивлением поняла, что все кафе располагаются только на улице. Ничего не оставалось делать, как посетить одно из них. Чтобы спасти себя от простуды, она купила себе чай, маленькую бутылочку красного вина и сладкий горячий пирожок.

Все столики были заняты англичанами в летних платьях и майках, которые сидели за столиками, не замечая пронизывающего ветра. Присев за столик рядом с пожилым джентльменом, в руках у которого был огромный стакан, доверху забитый льдом с кока-колой, она вылила вино в чай, уговорив себя считать этот напиток, за неимением лучшего, за глинтвейн, и вприкуску с пирожком выпила его очень быстро.

Поймав на себе удивленный взгляд соседа, она, не дожидаясь вопроса, пояснила:

– Очень холодно.

– Where are you from? (Где вы живете?) – удивленно спросил ее сосед.

– From Russia, – ответила она.

– From Russia? – с хохотом переспросил он ее. – Ха-ха-ха. Как это смешно. У вас же всегда снег, тебе не может быть холодно.

Все сидящие за соседними столиками начали оборачиваться на них.

– Она из России, и ей холодно, – объяснял сосед, – представляете?!

Вокруг себя она видела удивленные лица.

– Как такое может быть? – переспрашивали они ее.

– Это была шутка, я живу в Майами, – решила она остановить массовое помешательство.

– О, Майами, жарко, очень, жарко, понимаем, понимаем…

И под одобрительные кивки головами она вышла из кафе.

– Так, теперь посмотрю несколько самых удачных проектов, и уже пора в аэропорт. Хватит уже развлекать тут местных жителей, – сказала она себе.

Ища план-схему выставки, она услышала разговор двух женщин, которые, как она поняла, относились к организаторам. Они делились своими впечатлениями и прогнозировали, претендентом на победу был проект с затейливым названием, которое она даже не смогла перевести, но запомнила его порядковый номер.

Быстро разыскав его, она остановилась как вкопанная. На участке земли размером приблизительно пять на пять метров были посажены несколько березок. В глубине виднелись две яблони с молодыми красными яблочками, вокруг них росла некошеная трава, среди которой синел одинокий василек. С одной стороны был посажен чеснок вперемешку с настурциями, а с другой стороны гордо стояли кусты помидоров и огурцов. К этому ландшафтному проекту было не протолкнуться. Он, действительно, вызывал у присутствующих безумный восторг.

– Смотрите, смотрите, настоящие яблоки, а вон, это же томаты. Вау! – доносилось с разных сторон.

Москва встретила не очень теплой погодой, и ей так захотелось домой. Лето в Тарасове, как теперь она знала, самое замечательное. На вечерний самолет в этот раз она не успела, и пришлось покупать билет на поезд. В купе кроме нее были еще две женщины. У одной на чемодане вокруг ручки была наклейка «Барселона», у другой – «Дубровник». Учитывая, что она летела из Лондона, складывалось такое впечатление, что все тарасовцы только и делают, что отдыхают.