Елена Лебедева - В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»

Она сказала, что уже один раз посещала такое заведение в Лондоне.

– Ну, да, – согласился Рассел, – у нас многое пошло из Англии. Когда американские колонии провозгласили свою независимость и отказались принимать ссыльных, английское правительство решило избрать Австралию местом ссылки преступников. Первое поселение каторжников было основано 26 января 1788 года. Оно было названо Сиднеем в честь тогдашнего английского министра внутренних дел. Полвека туда регулярно направляли суда с каторжниками. У нас тут недалеко во Фримантле даже есть тюрьма. С 1970 года это музей. Свободных поселенцев в стране было мало. Лишь открытие месторождений золота в начале 50-х годов ХIХ века вызвало значительный их приток.

Мои родители, например, тоже были англичанами и эмигрировали сюда после Второй мировой войны. В Англии ведь жить невозможно! Там такой холод. Австралия сейчас – независимое государство, но официально нашей королевой является королева Англии. Вот посмотри – он достал из кошелька монетку 50 центов. – Видишь, это ее портрет на аверсе монеты.

Ехали они минут сорок. Городок был расположен на берегу океана, вдоль шикарного пляжа – впрочем, абсолютно безлюдного.

Одна улица вдоль моря пересекалась несколькими улицами с небольшими кафе и маленькими магазинами, торгующими сувенирами и пляжными принадлежностями. Они прошли по мостику через небольшую речушку. Гул голосов был слышен издалека. Это, видимо, и было то самое лучшее место.

Ресторан был большой, но похож скорее на огромную столовую. На открытой террасе стояли длинные деревянные столы и лавки, за которыми сидело много народу. Войдя, они уткнулись в длинную очередь, состоящую в основном из тех, кому за шестьдесят. Ее австралийские друзья были сильно оживлены в предвкушении деликатесной еды. Рассел предложил дамам занять места, а уже они с Вильямом принесут еду.

– А можно мне посмотреть, что тут можно заказать? – обратилась она к Расселу, помня неприятные ситуации с едой, в какие не раз попадала. – И, наверное, тарелки и вилки нужно взять.

– Нет, они не нужны. Мы вам все сами принесем, идите.

Они послушно вышли из зала и заняли столик на террасе с видом на реку.

Огромное количество мух летало вокруг. Сначала она решила, что это из-за того, что на столах было много еды, но потом заметила рои мух и вдалеке от ресторана. Да и на пляже их было полно; она просто не сразу обратила на это внимание.

– А почему столько мух? – поинтересовалась она.

Они опять удивились ее вопросу и пожали плечами.

– Можно же обработать чем-нибудь, сейчас полно всяких препаратов. Мы, например, на даче всегда свой участок обрабатываем средством от комаров. Так хорошо! – ни одного укуса за лето.

– Как это обрабатывать? Это же природа! В Австралии тебе бы не разрешили этого делать, – уверенным голосом констатировала Салли.

Складывается впечатление, что жизнь в Австралии не для людей, а для животных и растений.

Тут подошли мужчины, неся в руках несколько больших промасленных бумажных свертков, приблизительно по полкило каждый. Один из них оказался перед ней.

– Ой, что это? – удивилась она.

Но ей никто не ответил. Все оживились и, прорывая в середине своего бумажного свертка дыру, весело стали доставать оттуда прямо руками жареную картошку во фритюре и куски рыбы, тоже жаренной во фритюре.

Блюдо было точной копией того, что она ела в таком же заведении в Лондоне. Но там это хоть на тарелке лежало. Она огляделась вокруг. На всех столах были такие же свертки; люди с воодушевлением поглощали незатейливую еду, весело разговаривая друг с другом, смакуя, словно это был шикарный деликатес.

«Make the hole» – сделай дыру, посоветовали ей. Она решила попробовать рыбу и картошку. В этот раз интуиция ее подвела. Вкус оказался не таким, как в Лондоне, а гораздо хуже, потому что не было соли. К счастью, солонка оказалась на столе и она, пользуясь моментом, когда ее друзья отвернулись, чтобы рассмотреть проплывающую мимо яхту, щедро насыпала в дыру соли. От этого рыба лучше не стала. Ее спасло то, что сверток был непрозрачным, и никто не видел, что она ничего не ела. Остальные были так заняты обсуждением яхты, что никто за ней не следил.

Покончив с обедом, Рассел громко сказал, обращаясь в большей степени к ней: вот, мол, такая большая порция, а стоит только двенадцать долларов. А если бы они пошли в обычный ресторан, то обед обошелся бы в сто пятьдесят долларов на двоих! Тогда она в первый раз услышала фразу, которая, как она поняла уже потом, была ведущей и направляющей в его жизни, да и в жизни всех остальных австралийцев: Good value! Это приблизительно переводится как «Хорошее соотношение цены и качества».

В этом она была абсолютно с ними не согласна.

Много дешевой, но плохой еды – гораздо хуже, чем немного дорогой, но хорошей…

В этот момент она поняла основное непримиримое противоречие их менталитетов.

Но вдруг она ошибается, делая как всегда быстрые выводы? Нужно все перепроверить. Она вдруг почувствовала на себе груз ответственности, который на нее никто не возлагал.

Все время, пока они сидели в ресторане, Вильям не произнес ни слова. Когда его о чем-либо спрашивали, отвечал он невразумительно. У него, видимо, были какие-то проблемы с речью.

На обратном пути она решила навести о нем справки у Салли. Про разницу в возрасте она решила не спрашивать. Если это для Салли тоже кажется не совсем нормальным, она сама заведет об этом разговор.

– А почему Вильям такой неразговорчивый? – как можно более издалека задала она вопрос.

– Вильям? Так он инвалид. В него попала молния, и у него проблемы с позвоночником и с речью.

Да, жених завидный, – было ее первой мыслью. Но ей сразу же стало стыдно. Человек больной, а она над ним смеется.

– А он где работает? – поинтересовалась она.

– Он не работает, живет на пенсию по инвалидности. Целый день на серфе катается.

– На серфе? У него же спина больная! – удивилась она.

– Спина у него только на работе болит, а на пляже нет, – с сарказмом ответила Салли. Было видно, что она не любит Вильяма. Про разницу возрастов она, тем не менее, ничего не сказала.

– У него вообще темное прошлое. Он сильно пил много лет подряд, а потом, как молния в него ударила, бросил, – продолжала Салли.

– А как у них отношения с Доминикой, хорошие? – не сдержалась она.

– Да, хорошие у них отношения. Он вон какой молодой и красивый! – как ей показалось, с завистью произнесла Салли.

– Рассел, а давай поедем вечером в клуб, потанцуем, покажем ей нашу ночную жизнь? – обратилась Салли к мужу.