Елена Лебедева - В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»

«Надо же, – удивилась она, – и тут тоже одни китайцы». Последними в аудиторию вошли две девушки в абаях и платках, закрывавших все лицо. Были видны одни глаза.

Когда все собрались и начали знакомиться друг с другом, выяснилось, что в группе трое китайцев, четверо корейцев, пятеро японцев, три тайца, одна итальянка, две девушки из Саудовской Аравии, одна ливанка и она – русская. Их куратором была Карла, веселая, постоянно улыбающаяся австралийкаа. После знакомства она приступила к раздаче их паспортов, которые они предварительно сдали для заполнения договора.

Карла брала в руки каждый паспорт, легко находила имя и фамилию на английском языке среди китайских иероглифов, арабской вязи и тайских символов и выкликала имя и фамилию каждого:

– Хунь Ту Жуй, welcome!

– Си Као Линь, рада знакомству.

– Кхе Пху Цой, рада вас видеть.

Последним она взяла в руки ее красный российский паспорт и, раскрыв его, сказала:

– Упс, sorry – very difficult for me (Извините, очень трудно для меня). Она подозвала к себе ближе всех сидящую кореянку, и они вместе стали изучать ее паспорт. Взгляд их был растерян, глаза блуждали по странице, и они никак не могли отыскать знакомые английские буквы среди русских.

Вдруг Карла улыбнулась: «Нашла, нашла». А затем с трудом произнесла по слогам:

– E-le-na Le-be-de-va. Мы рады, что вы будете учиться в Австралийском Университете.

Первое занятие было очень смешным. Их рассадили по парам и дали задание: пересказать друг другу последний фильм, который им понравился. Пока студенты обменивались впечатлениями, Карла ходила между рядами и ненадолго останавливалась у каждой пары. «Наверное, так определяют уровень владения языком», – так она объяснила самой себе задание учительницы.

Ее партнером был японец Акира. Первой рассказывать выпало ей.

Ну ничего, она знает, про какой фильм она будет рассказывать. Когда она летела на самолете в Сингапур, она посмотрела фильм на английском языке и была очень горда, что поняла практически все.

– Вот послушай, – обратилась она к Акире, – это современный фильм, называется «Письма к Джульетте». Действие фильма происходит в Италии.

– О, Италия, я знаю «Ювентус», Турин. Алессандро Дель Пьеро, very good!

– Да нет, не в Турине. Это не про футбол фильм, а про любовь.

Видно было, что про футбол ему бы больше понравилось, но делать нечего. Он, кивая, повторил:

– Про любовь – good, good!

– Действие происходит в наше время в городе Верона, – продолжала она. – Ну, знаешь, где жили давным-давно Монтекки и Капулетти. Ты читал трагедию Шекспира про Ромео и Джульетту, да? – Зачем-то спросила она, и ей даже стало стыдно: вдруг он подумает, что она подозревает его в том, что он не читал «Ромео и Джульетту».

– Шекспир? – переспросил он. – Нет, я не слышал. А кто это такой?

– Ну как же, известный английский писатель. И фильм был снят с Леонардо Ди Каприо в главной роли – «Ромео и Джульетта», видел?

– О, Леонардо Ди Каприо, – оживился японец, услышав знакомую фамилию, – я знаю его, конечно, но этот фильм не видел. А про что там?

«Если начинать сначала, я ему сейчас всю трагедию прочитать должна», – подумала она.

Увидев растерянность на ее лице, Акира испуганно сказал:

– Да ты в двух словах расскажи, кратко, я пойму.

Еще лучше. Она задумалась и буквально за три минуты пересказала ему сюжет бессмертного произведения Шекспира. Это, наверное, был самый краткий вариант изложения его трагедии…

– … и Ромео убил себя кинжалом, и в это мгновение проснулась Джульетта, увидела, что Ромео мертв, и тоже пронзила себя кинжалом. И умерла на груди у любимого, – закончила она свой пересказ.

– Я вспомнил! Потом они обратились в бабочек и улетели. Это же известная японская народная сказка, – просиял Акира. – Ведь там такой конец?

От изумления она не знала, что ответить.

– Да, приблизительно такой, – тихо ответила она.

На следующем уроке было аудирование. Она знала, как обычно проходят такие занятия: в лингафонном кабинете, у каждого свои наушники, все слушают текст, а потом отвечают на вопросы или пересказывают услышанное.

Когда они зашли в кабинет, то помимо столов и стульев, увидели на учительском столе старенький магнитофон.

Учительницу звали Анна. Она была полной противоположностью Карле. Тихая, с унылыми глазами, в невзрачном ситцевом платье, больше похожем на халат. Она включила магнитофон в розетку, но то ли розетка была плохая, то ли провод старый – в динамике все хрипело. Видимо, такое происходило не в первый раз, и Анна привычными движениями прикрутила провод резинкой к корпусу, а затем поставила диск.

«Хорошо, что это хотя бы не кассетный магнитофон», пронеслось у нее в голове. Тарасовский университет она закончила более двадцати лет назад, но у них уже тогда, в ее студенческие годы, были оборудованные лингафонные кабинеты.

Звук был соответствующий. Различить, что говорят, было невероятно трудно. Сначала она пробовала прислушиваться, но через какое-то время ей это надоело. Рядом с ней сидела Салима – девушка, у которой были видны только глаза.

– Как плохо слышно, правда? – обратилась она к Салиме, ища поддержки. По легкому движению платка в области рта она поняла, что Салима что-то ответила. Что именно, переспрашивать было неудобно.

Она обернулась назад, к двум друзьям китайцам, и решила обратить их в своих союзников по вопросу низкого качества аппаратуры.

Китайцы вежливо слушали и кивали головой в знак согласия, но вдруг замерли.

Она обернулась и увидела, что учительница Анна незаметно подошла к ним и молча слушала, как она возмущается. Ей ничего не оставалось делать, как встать и вслух высказать свою точку зрения по поводу доисторического магнитофона.

– Да, – неожиданно согласилась с ней Анна, – наш магнитофон действительно очень старый и качество звука оставляет желать лучшего. Но в вашем случае это скорее благо, чем зло.

В классе все зашумели, не понимая, чем они могут быть благодарны такому утилю.

– В жизни никто вам не будет говорить прямо в уши, и если вы научитесь понимать речь из этого магнитофона, вы легко поймете любого человека с любыми дефектами речи, – с гордостью закончила свою мысль Анна.

В ее объяснении был смысл, но все-таки ей показалось, что оно было придумано потому, что магнитофон плохой, а не потому, что они очень заинтересованы в хороших навыках понимания устной речи.

Уж от Австралии она ожидала более современных и технологичных методов изучения языка, ведь это страна с самым высоким уровнем жизни в мире!