Елена Лебедева - В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»

Тем временем разлили вино. За столом стало шумно. Она не стала прислушиваться к их беседе, все равно не поняла бы ни слова. Уже было около трех часов дня, очень хотелось есть, но гости пили вино с чипсами и, судя по виду, были очень счастливы.

Все как будто забыли про нее, но неожиданно у нее появился собеседник в лице племянника Тео. Мальчик тоже не знал английского языка, хотя уже два года учил его в школе, как потом выяснилось; зато у него в сотовом телефоне был переводчик, и он, шустро нажимая на клавиши, набирал разные вопросы на французском, а она ему отвечала, тоже с помощью переводчика. Вопросы были самыми разными, например, растет ли в России картошка? какие медведи ей больше нравятся – белые или бурые? хорошо ли в России играют в футбол? На все вопросы, кроме последнего, она знала ответы. Чтобы не отвечать на последний вопрос, она решила поучаствовать в разговоре для взрослых.

– А вот мечта всех русских людей – увидеть Париж. Даже был такой фильм снят – «Увидеть Париж и умереть». А какая у вас мечта? – спросила она.

За столом воцарилось молчание, которое нарушил маленький Тео:

– А мы и так в Париже, зачем нам туда хотеть? – за всех ответил он. Ответ был смешным, но других версий не последовало, все как будто согласились с ребенком.

Оливье добавил что-то вроде «Это у вас в России плохо, и вы мечтаете увидеть Париж, а у нас все хорошо». Хозяин дома, подводя итог, обвел рукой комнату, словно в подтверждение своей мысли. Она как-то растерялась: безобидный, казалось, вопрос привел совершенно не туда, куда она ожидала. И хотя сама она тоже так считала, услышать подобный вердикт от иностранца была не готова.

Так значит, он считает, что его жизнь удалась. Да ее обычная трехкомнатная квартира в центре города с хорошим дизайнерским ремонтом и красивым видом из окна выглядела дворцом по сравнению с его малосемейкой! Первый раз в жизни она ощутила в себе какую-то национальную гордость.

– Но ведь жить без мечты неинтересно, – высказала она пришедшую ей вдруг в голову спасительную мысль.

– Ну, может быть, я бы Нью-Йорк посмотрел, – произнес Филиппе. И они стали что-то обсуждать по-французски. Наблюдая их жестикуляцию, она сделала вывод, что эта тема их затронула за живое.

– А в каких странах вы были? – спросила она, обращаясь как бы ко всем вместе. Ответ ее ошеломил. Как оказалось, мадам Ирен не покидала пределы Парижа ни разу. Она не была даже на Лазурном побережье. Оливье ездит, в основном, в Польшу и Германию, но только в командировки. Один раз он был в Египте в трехзвездочном отеле. Софи недавно ездила с подругой на машине на три дня в Брюссель, жили они при этом в кемпинге. Тео еще мал, чтобы путешествовать, но он похвастался, что родители возили его один раз в Диснейленд. И это при том, что туда ехать всего полчаса от центра Парижа! Филиппе сказал, что он много где был, но по взгляду Оливье, который понимал английский, она поняла, что это не так. Оливье не стал говорить правду, а она сделала вид, что поверила.

Ну да ладно, пора уже было поздравить мадам с Днем матери. Она попросила разрешения выйти из-за стола и подготовить небольшой сюрприз. Выйдя на кухню и закрыв за собой дверь, она вынула палехские тарелочки, маленькие деревянные ложечки и переложила красную икру из банки в деревянную миску с крышкой. Все это она вынесла в комнату на подносе. При ее появлении (больше, впрочем, подходило слово «явление») за столом воцарилась тишина. Изумление, которое она прочитала в их взглядах, позволило ей в тот момент почувствовать себя настоящим божеством. Поставив угощение на стол, она сказала, что все русские едят икру ложками, и показала, как это надо делать, зачерпнув полную ложку икры и отправив ее себе в рот.

Мадам тоже взяла ложку и, зачерпнув ей одну икринку, долго жевала ее, будто смакуя вкус, кивая при этом головой. Потом все присоединились к поеданию икры. Ели они ее очень медленно, по чуть-чуть, словно это был совсем уж редкий суперделикатес. Она решила, что настало время подарить мадам букет и, вынув его из пакета, поздравила мадам с тем, что у нее такие замечательные дети, и пожелала дождаться правнуков.

Когда мадам увидела корзинку с цветами, у нее на глаза навернулись слезы. Она что-то говорила в ответ довольно долго, но в вольном переводе Филиппе ответ был простым «спасибо». Впрочем, в помощи Филиппе в данном случае она не нуждалась, потому что по всему виду строгой мадам было видно, что она очень растрогана.

Вечер продолжался в том же духе, и она была благодарна самой себе за идею с икрой. Не в последнюю очередь потому, что это позволило ей самой хоть что-то съесть. Оливье неплохо говорил по-английски, и они перекинулись парой фраз о французской косметике и продажах ее в России.

Мадам перебила их разговор вопросом: «А где же ланч?». Наконец-то хоть один человек вспомнил, для чего они собрались. А то она уже собиралась пойти пообедать в кафе на улице. Все оживились. Оливье принес из кухни миску с салатом типа греческого и блюдо с курицей гриль. Как ей показалось, курица была куплена готовой в супермаркете, и он ее просто разогрел в СВЧ.

При виде курицы все в один голос восторженно воскликнули: чикен, чикен! Не зная, как на это реагировать, она задумалась. Что это означает? Радость по поводу курицы была не наигранной, значит, это редкая дорогая еда. Или они вообще не едят, и любая еда ими воспринимается «на ура»? Тем временем мадам разломала курицу на мелкие кусочки, даже крылья поделила на три части, и первой поднесла блюдо к ней, что указывало на особое расположение.

К курице гриль она относилась более чем спокойно. Она любила курицу, но только если ее приготовить каким-нибудь особым способом. Лучшее, что она когда-либо пробовала из курицы, было чахохбили в исполнении ее подруги детства Лены. А просто курицу гриль обычно покупали на пикники или когда очень хотелось есть, а готовить было лень. «Может быть, крыло?» – подумала она и положила себе среднюю часть, потому что в крайней части есть было вообще нечего. Когда она сама готовила курицу, она обрезала эту часть для кошки Муськи.

Увидев, что она положила себе на тарелку только один кусочек курицы, мадам показала ей жестом, что она может положить себе еще.

– Спасибо, мне достаточно, – ответила она.

Но мадам не успокоилась и, покопав вилочкой среди кусочков, нашла и положила ей в тарелку именно тот засохший маленький кусочек крайней части крылышка. Сделав это, она удовлетворенно улыбнулась и, положив себе ножку, передала блюдо с курицей дальше по кругу.