Мария Воронова - Клиника жертвы

Не всем женщинам суждено счастье, это правда. Быть одной тяжело и страшно. Когда я думаю о судьбах одиночек, мне становится по-настоящему жутко – приходить в пустой дом, где никто тебя не ждет, ложиться в холодную постель… Накануне праздников с тоской ждать, позовут ли тебя в компанию, и, не получив ни одного приглашения, остаться дома или собраться с такими же несчастными, зная, что вы абсолютно не нужны и не интересны друг другу, что вас согнала вместе только общая неприкаянность… Наверное, муки ада покажутся веселым развлечением после так прожитой жизни. И я рада, что избежала этого. Хоть и дорогой ценой.

Иногда меня тревожат революционные мысли. Я начинаю завидовать свободным дамам. Да, они одиноки, но, черт возьми, они свободны! Они живут открыто, не пряча постыдных тайн. И у них есть то, чего лишена я: надежда. Ведь чудеса случаются, и любовь выпрыгивает внезапно из-за угла, как в известном романе. Каким бы ни был твой жизненный путь, ты не видишь его дальше сегодняшнего дня. И одинокая женщина смело идет по своей дорожке, зная, что за любым кустом ее может ждать счастье. Я искренне верю в такие кусты. Для всех, кроме себя. Ведь я-то не иду, я тону в болоте.

И думаю – ну, выберусь я, что дальше? Кто выйдет ко мне, с ног до головы покрытой головастиками и болотной жижей?

Тогда я нахожу приятные моменты в своем болоте. У меня надежный муж, за годы брака мы много пережили вместе. Это не так мало. Он интересный человек, с ним всегда есть о чем поговорить. И хоть я знаю, что все время должна контролировать себя, чтобы случайной фразой не вызвать вспышку гнева, эти беседы доставляют мне определенное удовольствие. Да, два-три раза в месяц нас навещает демон. Что поделаешь, за все приходится платить. Я хожу по струнке, но это мое привычное состояние, с раннего детства. Лучше ли, если бы я позволила себе распуститься?

Идеальных мужей не бывает, как нет и идеальных браков. В конце концов, могло быть гораздо хуже…

– Ты хочешь втянуть меня в авантюру, – поморщился Комиссаров.

Четверо мужчин сидели на кухне у Неймана и обсуждали Настину проблему. Саму Настю не позвали, решив, что без женских жалоб и лирических отступлений дело пойдет быстрее.

– Какая авантюра, Глеб? Просто нужно помочь хорошей девушке!

Комиссаров неопределенно хмыкнул. Владимир Валентинович перевел взгляд на Игоря, вице-мэра. Тот молчал. «Боится, наверное, Глебу возразить».

Присутствовавший тут же Артур тоже пока не проронил ни слова.

– Откуда ты знаешь, что она – хорошая девушка? Мне кажется, совсем наоборот. Она хочет после развода оставить мужа ни с чем, и бьет на жалость. Просчитала ситуацию: ты, Володя, человек сердобольный, услышав столь душераздирающую повесть, сразу начнешь действовать. Но поскольку у тебя нет реальных полномочий, ясно, что ты обратишься к своему другу – мэру города. А мэр продавит суд. Если не ради рыцарских порывов, типа «дева в беде», то уж ради дружбы точно.

– Глеб, Настя правда моя хорошая знакомая. Ее знают и Дора, и Лариса, им-то ты веришь?

– Им – да. Но россказням о подонках-мужьях – нет. Даже хорошие и честные женщины любят приукрасить свои страдания в браке, что говорить, когда возникает материальный интерес? Сам подумай, разве может мужик опуститься до такой низости, как она рассказывает?

– Во время развода люди еще не до такой низости опускаются, – подал голос Артур. – Супруг становится отработанным материалом, из которого надо вытряхнуть до последней крошки все мало-мальски полезное, прежде чем выкинуть его на помойку. Разводясь, человек вообще достигает низшей точки своей натуры.

– В таком случае это справедливо и в отношении вашей Насти! Володя, я не вижу здесь проблемы. Наверняка муж внес свою долю за квартиру. Или выплачивал кредит. Почем ты знаешь, где он жил последние годы? Это она говорит, что он был в бегах, а на самом деле, может, сидел возле нее, кормил-поил.

– Он не работал.

– Опять-таки с ее слов. Скорее всего шабашил в строительной бригаде. Как государственный служащий я такую деятельность не одобряю, но как обыватель вполне могу себе представить, что он носил в дом неплохие деньги. Наверное, ее раздражало, что он простой работяга, и она пожелала уйти к любовнику, а муженька выставить босым на мороз с помощью жалостливых легковерных дурачков в нашем с тобой лице.

Нейман задумчиво крутил в руках чайную ложечку. Он не предполагал, что Глеб возьмет такую враждебную линию поведения. Разве раньше он вникал в подробности, когда Нейману нужна была помощь? Разве судил? А он, Нейман, задумался ли хоть раз над просьбой Комиссарова? Если друг о чем-то просит, значит, так надо и так правильно, вот какой была их позиция в былые годы. Просьба друга, как приказ командира, не обсуждалась, а выполнялась любой ценой.

– Володя, не смотри на меня, как на врага, – мягко сказал Глеб. – Пойми, я многое сделал, чтобы наша судебная система работала честно и независимо. Правосудие – это святое. Я слишком много вложил труда, чтобы все обрушить из-за какой-то сопливой девчонки! Стоит мне только раз попросить о неправедном решении, все! Обвал! Мэру можно, а нам почему нельзя?

– Но ты же объяснишь ситуацию. Думаю, судья тебя поймет.

– Судьи верят фактам, а не сплетням. Знаешь, Володя, я на самом деле сделал для твоей девки самое лучшее, что только возможно: я создал в этом городе справедливый суд. Если правда на ее стороне, то и закон будет на ее стороне. Ей нечего бояться.

Артур вдруг хлопнул ладонью по столу. Мужчины вздрогнули, кофе расплескался.

– Демагогия! – рявкнул Старобинец. – Девка в беде, а ты тут красивыми лозунгами обставляешься. Опомнись, Комиссаров!

– Это вы опомнитесь! Вы, не имея ни знаний, ни полномочий, пытаетесь вершить правосудие. Права на жилье доказываются элементарно, достаточно поднять нотариат. Я больше скажу, нотариус обязан был взять у мужа разрешение на покупку женой квартиры. Если нормальные люди делают крупную покупку исключительно на собственные сбережения, логичным шагом будет нотариально заверить этот факт и оговорить, что в случае развода супруг на это претензий иметь не будет. Есть у нее такая бумажка? Если нет, то почему? Не потому ли, что он внес львиную долю доплаты?

– Если он внес львиную долю, то гораздо логичнее было бы записать его в собственники вместе с ней, – заметил Нейман.

– Глеб, ты машину на свои деньги покупал? – спросил Артур.

– Не на твои же.

– И ты, конечно же, попросил Дору сходить с тобой к нотариусу и написать обязательство на случай развода? Тебе не кажется, что при такой постановке вопроса этот случай в твоей жизни немедленно и наступил бы?