Александр Яблонский - Абраша

Ещё одна книга – передо мной. Это «Мемуары» Эммы Герштейн (СПб., 1998) – той самой «женщины с чрезмерно характерным семитским обликом», мемуары которой, восхищаясь, запретил ГБшный полковник. И цитата об очередях в московских парикмахерских женщин, ожидающих прихода немцев (Э. Герштейн, цит. изд., с. 303), – оттуда, и идея сюжета «Валерьяныч – Красильников (палач и жертва)» – тоже оттуда (с. 271). Конечно, идея сюжета, произросшая в сюжет , видоизменилась, переросла своего «родителя» и даже опровергла его: мой Валерьяныч не циник (главка в книге Э. Герштейн называется «История одного циника»), но всё равно не могу с благодарностью не склонить голову перед автором этих Мемуаров.

Дело Александра Возницына и Бороха Лейбова привлекало к себе внимание давно. Это было, по словам великого философа Владимира Соловьева, «последнее религиозное сожжение в Европе» (скорее, одно из последних). Еще в 1910 году в альманахе «Пережитое» были опубликованы документы по этому уникальному делу. В 1936 году появился роман Леонтия Раковского «Изýмленный капитан» (изýмленный, то есть безумный). Не обсуждая этот роман, отмечу, что его последние главы – непосредственно следствие и казнь – в середине 30-х резонировали: как вспоминала вдова В. Блюхера, незадолго до ареста, прочитав роман Л. Раковского, маршал сказал: «Прочитай. Со мной то же будет» (Военно-исторический журнал. 1990. № 1. С. 80). Вскоре роман был повсеместно изъят и стал библиографической редкостью, мне он известен по интернет-изданию. Помимо романа «Изýмленный капитан» делу Возницына посвящены крупные и документально фундированные исследования, в первую очередь: С. Дудаков. «Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России» (М., 2000); а также: М. Бейзер, «Евреи Петербурга» (Иерусалим, 1990); В. Энгель. «Курс лекций по истории евреев в России» (http://jhistory.nfurman.com/russ/russ001-3.htm); А. Черняк. «“Изýмленный” капитан Возницын и Борух Лейбов…» (http://www.lechaim.ru/ARHIV/111/chernyak.htm); Ф. Кандель, «Очерки времен и событий из истории российских евреев» (http://www.chassidus.ru/library/history/kandel/) и др. Уже по окончании работы над «Абрашей» я познакомился с наиболее исчерпывающим и точным исследованием на эту тему Льва Бердникова: Л. Бердников. «Казнить смертью и сжечь…» (Новая Юность, 2010, № 2).

Имя А. Возницына встречается, естественно, и в монументальном труде Е. Анисимова «Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в ХVIII веке». (М., 1999), откуда черпались основные сведения по технологиям пыток, казней и прочим премудростям палаческого искусства. Перу этого же автора принадлежит другой, ставший уже классическим труд «Россия без Петра» (СПб., 1994), сослуживший хорошую службу для понимания особенностей личности Анны Иоанновны, принципов ее «государственного строительства», быта ее Двора.

Значительная часть материалов по кантонистам, в первую очередь, свидетельства самих рекрутов и чиновников военного ведомства черпались из работ: В. Никитин. «Многострадальные (Повесть бывшего кантониста)» (Отечественные записки. 1871); В. Каждая. «Кантонисты. “Архипелаг” для еврейских детей» (Новое время. 2004. № 43); Э. Шкурко. «Еврейские мальчики в солдатских шинелях, или “Жизнь за царя”» (http://ldn-knigi.lib.ru/JUDAICA/Kantonst.htm), А. Солженицын. «Двести лет вместе» (М., 2001/2002. Т. 1. Гл. 3); С. Резник. «Вместе или врозь» (М., 2003), а также отмеченная выше работа Э. Энгеля «Курс лекций по истории евреев в России» (тема № 6) и произведения А. Герцена «Былое и думы» и Н. Лескова «Владычный суд», упоминаемые в тексте.

Отмечу также, что все названные и не названные здесь работы служили не столько источником точного цитирования, сколько толчком, побудительным мотивом для фантазии автора.

Сноски в научных работах героини повести И. Владзиевской точно соответствуют действительности.

По поводу «эпиграфа». Возможно, Вы правы – не солидно. Я поначалу хотел дать Н. Бердяева: «Еврейский вопрос … это ось, вокруг которой вращается религиозная история… В основе антисемитизма лежит бездарность» (Н. Бердяев. «Христианство и антисемитизм». Париж, 1938. С. 4–5). Или именитого антисемита Мартина Лютера: «Хоть и бахвалимся, но мы должны помнить, что в нас течет языческая кровь, тогда как в евреях – кровь Христа» (цитирую по памяти, но за точность ручаюсь). Или последнего обер-прокурора Священного Синода, теолога и историка церкви А. В. Карташева: «Еврейство есть великая мировая нация… играющая огромную, непропорциональную своему статистическому меньшинству, роль в мировом хозяйстве, мировой политике и мировой культуре…» (ГАРФ. Ф. 5802. Оп. 1. Ед. хр. 31. Л. 419–420). Хотел, но не стал. Не дай Бог, еще подумают, что я умный. Да и моя повестушка не об этом. О нашей грешной жизни, где есть всё, увы…

2. Прототипы.

Главный герой повествования носит известную и достойную фамилию. Действительно, его дальний предок, академик Измаил Иванович Срезневский, был выдающимся ученым-филологом, этнографом и палеографом, составившим эпоху русской славистики. Николенька Срезневский приходится родственником великому слависту по линии сына последнего – Бориса Измайловича – известного метеоролога, состоявшего ординарным профессором в Юрьевском университете по кафедре физической географии и метеорологии. Упоминаемая Ольга Срезневская – дочь Измаила Ивановича, известный писатель, член-корреспондент Российской Академии наук, получила известность благодаря переводу классического произведения XV века «Путешествие Рюи Гонзалеса де Клавихо, испанского посланника, ко двору Тимура в Самарканде» («Жизнь и деяния великого Тамерлана») и комментариям к нему, а также работой над окончанием фундаментального труда своего отца «Словарь древнерусского языка».

Надеюсь, мой герой не посрамил фамилию своих замечательных предков.

Имя Ольги Срезневской упоминает рецензент диссертации моей героини Ирины Владзиевской – «Сигизмунд Натанович В.». С.Н. Валк – маститый русский, советский историк, архивист, библиограф, археограф, профессор Ленинградского университета, зав. сектором Института истории АН СССР. Все сведения о нем, упоминаемые в повествовании, соответствуют действительности (кроме того, что он не был рецензентом работ Ирины Владзиевской). За его уникальную эрудицию, его называли «ходячей энциклопедией по русской истории».

Научный руководитель моей героини также имеет свой прототип – это Семен Бенцианович Окунь (в книге – С. Б. Окунев), профессор Ленинградского университета, выдающийся специалист по истории России XVIII–XIX вв., движению декабристов, истории русского флота и освоению Тихоокеанского региона, автор трудов «Русско-Американская Компания», «Очерки истории СССР» в 2-х томах, «Декабрист М. С. Лунин», «Декабристы» и мн. др. Блистательный лектор, пользовавшийся редкостной популярностью, причем, не только среди историков-профессионалов.