Александр Филатов - Список Магницкого, или Дети во сне не умирают

Чугунное лицо начальника оперчасти Бутырки Кравчука – полное выражение сущности тюрьмы. Снаружи – строгость, внутри – порок. К табакокурению мы привыкли, но вдумайтесь: все женщины-психиатры Кошкиного дома курят, сестры – две трети, женщины-инспектора – 99 %. Мужчины-психиатры ПБ не курили и не курят (шеф постоянно бросает). Как же дамы у нас волнуются!

Нормально из Бутырки не уйдешь. Отправляю рапорт экстренной почтой.

16.03.12

Пытаюсь предать настоящий дневник гласности. Иду на юбилей (50 лет) влиятельного депутата в известном клубе. Юбиляр любит живопись, и ему последовательно вручают полотна. С более «скромными» подарками полярник, посол Австрии (женщина), послы африканских стран, актер Джигурда. Скульптор Церетели, естественно, с картиной. У Церетели журналист спрашивает: «Лучшая ли это картина?» Церетели: «Последняя».

Когда юбиляр начинает петь с Кобзоном (21.10 – час и десять минут после начала вечеринки), захожу в мужской туалет. Двери не до пола. Из одной, благо закрытой кабинки, торчат четыре ноги: две мужские в полусапогах и две женские, голые. Захожу пописать в соседнюю кабинку. Из-за стены смачное ритмичное сопение.

Не успел вымыть руки, в туалет влетают четверо молодых мужчин (тридцатники). У меня: «Зажигалка есть?» – «Нет». Заработала своя.

Беру очередную рюмку «шиваса», возвращаюсь за стол, где, кроме меня, высоченная мисс Вселенная 2012 и вице-мисс прошлых годов.

Дневник депутату передать удалось в два часа ночи. Он бросил конверт с бумагами в пакет с какими-то бутылками и обещал почитать.

27.03.12

Я на больничном по поводу ОРВИ. С температурой 38 еду в Бутырку забрать санитарную книжку для новой работы. На входе встречаю Неприличную и мисс Вятку (Яркову). Обе ничего не знают про мое увольнение. До 16-ти (окончания рабочего дня) далеко, а они уже сваливают.

В ПБ Гордеева отбирает у меня ключи от трех кабинетов – установлены на мои деньги, слышу первые новости: за 15 дней три трупа (инфо: инспектор Алексей, позже подтвердил воспитатель, шмонавший на бутырском входе. Врачи молчат). Фабрика смерти бессердечных халтурщиков продолжает черную работу!

Знакомлюсь с новым психиатром (протеже родственника в управлении?). Внешне он похож и на меня, и на Грымова: солидный тяжеловес в седине. Его имя-отчество моментально вылетает у меня из головы. Более в Кошкином доме мне это не нужно. Этот человек заменит меня. Штат Кошкиного дома снова укомплектован полностью.

Иду в отдел кадров. Там подтверждают, что рапорт об увольнении через почту получен – единственный способ уволиться из тюрьмы «по-хорошему». Для подстраховки по почте мною отправлены два рапорта.

Во дворе встречаю нашего главного зэка-санитара Шишкина. Он пытается неловко лодочкой протянуть мне руку. В очередной раз повествует о статье «мошенничество», по которой «отбывает за сына». Будто бы скоро освободится. В лице Шишкина прощаюсь со всеми зэками Бутырки. Грустно. На душе кошки Кошкиного дома скребут.

Выхожу на плац перед административным корпусом. Сразу вижу Теликова в синей полковничьей форме с рацией в одной руке и коричневой сигаретой в другой. Рядом с ним неизвестный мне капитан, тоже в синей форме, тоже – с рацией, но без сигареты. Выглядывают белые парадные сорочки. Догадываюсь: это связано с открытием после ремонта терапевтического корпуса. Туда праздновать ушел не встретившийся мне в ПБ шеф, там же зачах Магницкий.

Здороваюсь с Теликовым. С большим расположением он мне отвечает. Ничего не могу поделать, но мне нравится этот человек – прошедший «горячие точки» верный служака, остается определить – служака чему.

– Не передумали?

– Нет. Рапорт уже и по почте пришел, – напоминаю, пытаясь избавиться от задержки.

Теликов осторожно, вежливо уговаривает меня остаться. Рассказывает, как много сотрудники УФСИНа начнут получать с 2013 года: «Нас сравняют по зарплате с полицейскими». А вы не видели китайскую делегацию? Китайцы приезжали смотреть. В 2015 году Бутырку продадут китайцам.

Они будут сохранять архитектурный памятник тюрьмы, органично вплетя его в строения чайна-тауна. Китайцы обещали! Вот тут, где вы, за этим столом сидели. Как ни крути, уходить мне не время.

Пытаюсь задать главный вопрос, зачем вообще служить, работать в Системе? Ну не из-за мизера же денег? Знаю, у него самого зарплата чуть больше тридцатника (одна тысяча долларов). Или служат оттого, что более никуда не берут? Что в школе плохо учились? Что не сложилась судьба? Ответа на этот вопрос я не дождался от инспекторов. Понятно, молодым врачихам и Алексину нужен плацдарм для зацепа в столице. Большинство дома в провинции говорит, что работает в больнице, стыдливо скрывая свою тайну, не уточняя, что в тюремной.

Провинциалы: «О! В Москве работаешь!» Брошенным одиноким, да пусть и не одиноким, медсестрам и инспекторам надо тянуть семьи, растить детей. В их населенных пунктах за сто и более километров от Москвы с работой каюк. У службы режима те же причины? Конечно. Вот почему подавляют приезжие. А идея? Есть ли идея? Теликов глубоко задумывается, закуривая вторую сигарету от скуренной первой. Какая идея, если у государства ее нет? Мы как корабли в темную ночь вне маяков и ориентиров. Живем, потому что, не спросив, родились. Плывем, потому что плывется. В детстве мечтали стать космонавтами, артистами, врачами, но не тюремщиками?

Теликов выпрямляется. Слышу, как хрустит его остов. «Ну вот вы работали в Системе и в восьмидесятых годах прошлого века, и сейчас. Связи в Думе у вас есть. Почему вам не стать депутатом?» – «Мне, депутатом? От какой партии?» – «Партию подскажем… Нам нужен свой человек в Думе, в комитете по законодательству, который бы отстаивал Систему, ФСИН. Вы – идеальный человек. В возрасте, член Союза писателей, еще какой-то член… Три года ради написания книги, сбора материала проработали психиатром на Кошкином доме. Все три года дневники, вместо больных, своим коллегам писали… Можно сказать, подвиг разведчика… (Меня колет его язвительность.) Мы люди скромные, всю жизнь по тюрьмам и лагерям работаем. И не афишируем. Книжек ни хвалебных, ни ругательных не пишем. Изо дня в день, со смены в смену за маленькие деньги честно выполняем свой долг, если вам это понятно… А идея? Идея простая на все времена: или мы, или они… На том Россия стоит – вы уж извините за громкие слова… Рапорт на увольнение я вам подпишу. А о моих словах подумайте: имею в виду – продвижение в депутаты от Системы».

Что ж, начальник Бутырки Теликов заставляет себя уважать. Иду, чувствую за спиной его умный изучающий взгляд.