Роберт Енгибарян - О, Мари!

– Не расстраивай меня, я и так все время об этом думаю…

После ужина мы гуляли с Ольгой вокруг гостиницы и размышляли, что будем делать после этой командировки.

– Скорее всего, я уйду из прокуратуры, Давид. Возможно, стану адвокатом или нотариусом. Или найдутся другие варианты. Но прокурором больше не хочу работать – если, конечно, меня не переведут в Москву с предоставлением квартиры. Может быть, попытаюсь защитить кандидатскую, стану преподавать в каком-нибудь юридическом вузе. Благо материала сколько угодно. И зарплата будет более-менее достойной, ведь других источников дохода у меня нет. То, что присылает муж, имеет скорее моральное, чем реальное материальное значение.

– Ольга, – переменил я тему, – мне кажется, вся наша группа думает, что между нами сложились не только дружеские, но и интимные отношения.

– Давид, я не девочка, чтобы сломя голову увлекаться первым понравившимся мужчиной. Ты – надежный, хороший друг, неглупый и начитанный. Но мы далеко не ровесники, у каждого из нас свой путь и свои ожидания в жизни. Мне нужны стабильные отношения, а не командировочный роман. Радость приобретения неминуемо окажется десятикратно меньшей, чем горечь потери. Мой пылкий друг, все подвластно человеку, кроме времени, это закон жизни. Я буду жить в своем времени. Выйти из него не получится – судьба и обстоятельства обязательно жестоко накажут. Человек должен помнить о своем возрасте и жить в соответствии с ним.

В пятницу в девять утра вся следственная группа в полном составе собралась в комнате двести два. Все были в приподнятом настроении – расследование этого пусть не особенно сложного, но объемного и громкого уголовного дела закончилось. Перед судом предстали пятьдесят три человека, из которых тринадцать принимали непосредственное участие в убийствах и грабежах. Остальные – соучастники, сыгравшие в отдельных эпизодах преступления вспомогательную роль. Директора рынков, несколько охранников и милиционеров также были арестованы и отданы под суд за фактическую помощь преступникам и укрывательство. Трое обвиняемых, в том числе главарь – участник войны, офицер, – умерли в тюрьме. В процессе следствия были освобождены от занимаемой должности начальники райотделов милиции соответствующих районов – кроме одного, который получил назначение совсем недавно.

Начальник следственной группы несколько раз выступил по телевидению и всячески старался присвоить себе все лавры, оставляя Ольгу Викторовну и всю остальную группу в тени. Мы понимали, что это в порядке вещей: любой успех по существующей в стране традиции приписывался в первую очередь начальнику, первому лицу, и лишь потом вспоминали о рядовых исполнителях. Все разговоры о том, кто получит благодарность генерального прокурора Руденко, а кто – досрочное повышение и награду, для меня мало что значили. Конечно, досрочное звание капитана не помешало бы, и в душе мне очень хотелось похвастаться перед друзьями новенькими петлицами с четырьмя звездочками. Но звание всегда связано с занимаемой должностью и стажем работы, а оба эти обстоятельства, разумеется, не оставляли мне шансов на успех.

В том же хорошем расположении духа члены группы собирались на банкет после итогового совещания. Это был последний вечер командировки, завтра всем предстояло разъехаться по домам. Люди обменивались адресами, обещали друг другу повидаться при первом же удобном случае. Обычно в такие моменты все искренне верят своим словам и убеждены, что именно так и поступят. Но, как правило, и командировочные, и курортные знакомства недолговечны и быстро забываются под натиском повседневных забот.

Начальник группы Константин Петрович по своему обыкновению опаздывал. Ольга разговаривала с женщинами. В дальнем углу отрешенно сидел Коробко, мрачный, с пожелтевшим опухшим лицом, на котором были еле заметны его маленькие колючие глазки. От постоянного безумного употребления спиртного его руки все время тряслись, и весь он оставлял впечатление глубоко больного, опустившегося человека. Неожиданно я пожалел Коробко. Скорее всего, его с позором выгонят из прокуратуры. И вообще, кому нужен этот злобный неряшливый человечек? Я даже не знал, есть ли у него семья, дети. Какой должна быть женщина, способная выносить рядом с собой дурно пахнущего пьяницу? Наверное, или героиня, или такая же, как он сам. Что ж, каждому из многочисленных видов homo sapiens – свое…

Когда я уже хотел подойти к Ольге, вошел торжествующий Константин Петрович в компании прокурора области и прокурора города Тулы. Первым выступил прокурор области. Из его речи складывалось впечатление, что следственная группа всего лишь оказала содействие доблестным сотрудникам областной прокуратуры в расследовании этого непростого и объемного дела. Выступавший вслед за ним прокурор города Тулы всячески старался тянуть одеяло на себя. Главная заслуга в раскрытии серии убийств и завершении уголовного дела, по его мнению, принадлежала прокуратуре города. Константин Петрович, как истинный чиновник советской генерации, не желая вступать в конфликт с руководством области и города, неожиданно передал слово Ольге Викторовне:

– Уважаемые коллеги! Всем вам известно, что я был назначен руководителем следственной группы в самый ответственный период ее напряженной, можно сказать, героической работы. Составленная по приказу руководства Генеральной прокуратуры следственная группа больше двух месяцев работала без меня, поэтому было бы правильнее дать слово Ольге Викторовне, которая с первого до последнего дня осуществляла непосредственное оперативное руководство. К тому же мы уже услышали выступления двух руководителей-мужчин, так что и в связи с этим свое предложение считаю оправданным.

Молодец, Константин Петрович! Не разгадал я в этом мрачном, резком, сумасбродном любителе горячительных напитков искусного чиновного дипломата. Ведь все равно докладную в Генпрокуратуру напишет он – и обязательно укажет, что раскрыть гнусное преступление, угрожающее человеческому роду в целом, удалось исключительно благодаря его руководству.

Ольга опять удивила меня своей выдержкой и подготовленностью. Спокойно перечислила трудности, с которыми столкнулась в работе следственная группа, и достигнутые ею успехи, нашла нужные слова для всех – естественно, пропустив Коробко.

– Хочу особенно отметить действенную помощь, которую мы получили от Главной военной прокуратуры в лице подполковника Самохвалова и старшего лейтенанта Арияна. И считаю необходимым отдельно обратиться к руководству военной прокуратуры с просьбой о представлении их к награде, а возможно, и о досрочном присвоении очередного воинского звания, – спокойно закончила она.