Анна Эккель - Поцелуй ангела (сборник)

Надо заметить, что Мариванне крупно повезло с супругом. Муж её – Семён Семёнович, был от природы покладистым и хозяйственным мужиком. Она жила за ним, как за каменной стеной.

Пока были молодыми приходилось тяжеловато, почти каждая подруга завидовала. Мариванна только и делала, что отваживала от дома особо прилипчивых. Но напрасно она волновалась. Семён Семёнович был однолюб. И все ухищрения женского пола по разрушению их супружеского союза кончались непременным крахом. Он был патологически верным и любящим мужем.

Спокойно выслушав торопливый рассказ жены, отправились к кустам малины, где должна была находиться раненая ворона. Внимательно осмотрев птицу, Семен Семёнович сделал вывод, что её очень сильно помяли местные собаки. Летать и даже просто махать крыльями она не могла и поэтому выражала свой протест только криком, когда её начинали брать в руки. Принеся её на веранду и оставив на полу, они поняли, что птица покалечена и самостоятельно выжить на природе не сможет, поэтому решили, что ворона до полного выздоровления останется у них. Семён Семёнович за один день соорудил большую и удобную клетку с несколькими жердочками на разной высоте. Но птица могла кое-как сидеть только на самой нижней, почти на дне клетки, невольно опираясь на расправленные крылья. За весь день Кармен, так назвали пациентку, к пище не притронулась, только пила. На следующий день беспокойная Мариванна заставила супруга завести машину и они отправились в город в Ветеринарную лечебницу. Взяв к себе птицу, они приняли и ответственность за неё. В лечебнице их успокоили, сказав, что ранения незначительные и ворона поправится довольно-таки быстро, если за ней будет надлежащий уход. Прикупив лекарств и всякого птичьего питания, они отправились домой.

Супруги нашли себе, чем скрасить осенний досуг, а сметливая ворона быстро оценила сложившуюся ситуацию, поняла, что теперь она является центром всеобщего внимания, начала вести себя соответственно своему новому положению.

Хитрюга могла, когда нужно, притвориться хворой, похромать в клетке, опустить голову и тут же получить порцию внимания и заботы, а то и что– нибудь вкусненькое. Новое жилище вороне очень понравилось, она быстро в нем обжилась и завела свои правила.

Например, она считала, что гадить в своём гнезде – это «дурной тон», и поэтому ворона аккуратно пристраивала свою попку между прутьев клетки и выстреливала как из пушки. Заметив за ней такую чистоплотность, хозяевам пришлось застилать пол по направлению выстрелов. За процессом поправки пациентки можно было судить по увеличивающейся дальности полета «снаряда». Газета отодвигалась все дальше и дальше.

Семён Семёнович так увлекся обустройством жилья Кармен, что в клетке чего только не было: и зеркало, и разные игрушки, но самым любимым занятием каркуши было качаться на качелях и тихонечко подкаркивать в такт. Супруги умилялись всем проказам своей любимицы, её баловали, шли у неё на поводу, исполняя все прихоти: купания в тазу с теплой водой, для тренировки раненых крыльев полеты вокруг люстры, сидение на шкафу и просмотр телепередач совместно с хозяевами и обязательно «помощь» на кухне во время приготовления обеда, всего не перечесть. Ветеринар при расставании предупредил их, что ворона – птица вольная и не должна жить в клетке. Её необходимо выпустить на свободу после полного выздоровления. И этот день неумолимо приближался.

Выпал первый робкий снежок. Вороны каркали на голых ветках деревьев, словно приглашали подругу присоединиться к ним. Клетку с Кармен торжественно вынесли на улицу и поставили на перевернутую бочку посреди двора. Семён Семёнович вооружился фотоаппаратом, чтобы сделать заключительный снимок неминуемого расставания с любимицей. Марииванна слегка всплакнула перед прощанием и, убеждая себя, что птичке будет лучше среди её сородичей, подошла к клетке и распахнула дверцу. Супруги замерли в ожидании прощального вылета Кармен. Пауза затягивалась. Ворона поняла, что путь на свободу открыт. Кармен осторожно слетела на среднюю перекладинку, а потом так же осторожно перелетела на край клетки, который служил порогом к свободе, то есть она уже наполовину была на воле. Щелкнул фотоаппарат. Сейчас взмах крыльев и любимица взмоет в небо. Но Кармен, как бы раздумывая, застыла на этой границе. Она повернула голову налево, потом посмотрела направо, немного так посидела раздумывая, и… Нет, она не улетела, а вернулась в свою любимую клетку. Супруги переглянулись, они подумали, что птица не поняла, что её выпускают на волю. Подождали ещё немного. Ворона сидела на самой верхней жердочке и спокойно чистила перья.

Семён Иванович решил действием объяснить птичке, что она свободна. Он подошел к клетке и, протянув руку к Кармен, попытался взять её, чтобы вытащить. Вдруг, за всё время пребывания у них, птица его клюнула, не больно, а так типа «отстань». Бестолковые люди никак не могли понять и тогда Кармен пошла на последнее, показательное объяснение своего решения. Ворона перебралась на любимые свои качели, хвостом к выходу, и стала демонстративно медленно раскачиваться, нежно и мелодично покаркивая себе в такт. Давая понять всем своим видом, что покидать своё убежище она не собирается.

Кармен сделала свой окончательный выбор. На том и порешили.

Я – бесприданница, безземельная то есть, дачи у меня нет, но она есть у многочисленных знакомых и так называемых «друзей». Волшебное слово «дача» всегда притягивает. Оно обещает райское блаженство на земле для замученных и вымотанных донельзя жителей грязного мегаполиса. Смену времен года наблюдают только по наличию или отсутствию чахлых листиков на редких, чудом сохранившихся, деревьях. Да, и по небольшому колебанию температур воздуха, но за последнее время это не показатель зимы или весны. Живем в межсезонье.

Поэтому единственное спасение – это выезд на дачу для тех, у кого она имеется. Всё время, до самого календарного лета, в мечтах рисуются картины сказочной природы с девственной изумрудной зеленью деревьев. Кустарники, сплошь усыпанные разными самоцветами ягод, от которых ветви склоняются до самой земли. Клубника величиной с лимон покрывает грядку так, что не видно зеленных листиков. Про цветы и говорить нечего, Главный Ботанический сад просто отдыхает!

Особо хочется отметить хрустальность воздуха, от чистоты которого кружится голова, а ночью спишь как младенец, забыв о привычных снотворных. Утром встаешь рано, с петухами, и не потому что надо, а потому что тебе было достаточно времени, реанимироваться. Просыпаешься полный сил и энтузиазма, готовый горы свернуть (давно забытое чувство). Тишина такая, что с непривычки уши закладывает. Только если кукушка ал и другая птаха нарушит эту благословенную тишину.