Анна Эккель - Иллюзия (сборник)

От неожиданного звонка в дверь Татьяна невольно вздрогнула.

– Господи, кого еще несет?

Резко повернулась и решительно пошла к входной двери. Посмотрела в глазок, что-то белое и непонятное колыхалась за дверью. Она осторожно приоткрыла ее, и все стало ясно.

Это Соломон Михайлович, и в руках он держит ветку прекрасных белых лилий. За букетом его лица не видно, но по голосу понятно, что он улыбается:

– Мици-мици, моя хатуличка.

Татьяне ничего не оставалось, как ответить в его тональности:

– Муррр, мяууу.

Это была такая игра еще с самого детства. Он обожал ее и называл сначала котенком, а когда выросла – кошечкой. Она была ровесницей его сыну Мише, с которым дружила. Соломон Михайлович мечтал видеть Татьяну своей невесткой, но жизнь распорядилась иначе.

– Почему, моя девочка такая грустная? Сегодня праздник! Бери пример со старшего поколения. Твоя соседка и моя невеста с самого раннего утра при параде. Вот, что значит старая школа. А вы, молодежь, будете ходить в халате все три дня, словно вечные. Нельзя так, надо беречь каждый день, каждый час своей жизни. О вы, беспечные!

Татьяна взяла из его рук букет, залюбовавшись необыкновенной красотой волшебных цветов и их приторно-обворожительным запахом. Цветы свежи, словно их только что срезали.

Гость был уже на кухне и ставил чайник на плиту. Значит, сейчас будут пить чай и серьезно разговаривать.

– Знаешь, деточка, я завтра улетаю к Мише.

Он замолчал и глубоко вздохнул, представляя ее со своим сыном дружной семьей с кучей детей, его внуков. Махнув рукой, словно разгоняя видение, продолжил:

– Я с ним переговорил и рассказал о твоей попытке стать писательницей.

Татьяна хотела прервать его и сказать, что он слишком серьезно воспринимает ее жалкие потуги на литературном поприще. Но он жестом остановил ее. Продолжил:

– Деточка, разве тебе не говорили, что старших нехорошо перебивать. Мы (я и моя невеста) решительно утверждаем, что у тебя есть талант. При определенных условиях ты смогла бы стать писательницей не хуже, а, скорее, даже лучше нынешних донцовых и устиновых. Нужны условия для того, чтобы сделать первый шаг, – он самый трудный, а там тебя уже подхватит волна и дело пойдет намного легче.

– Ох, Соломон Михайлович, вы меня «по-соседски» перехваливаете. Вам только кажется. Вы необъективны.

Он хитро улыбнулся и ответил:

– Ты помнишь, чтобы я хоть раз брался за проигрышное дело? Нет! Вот именно. Прежде чем развернуть кампанию за продвижение твоего таланта, я, конечно же, проконсультировался со специалистами, и они меня заверили, что задуманное мной возможно. У меня нет времени. Неси сюда твои рукописи. И без разговоров.

При этих словах он показал Татьяне на дверь, ведущую в комнату. Та глубоко вздохнула и поплелась к компу.

Скинув все «творения» на флэшку, подумала: «А почему бы и нет. Ведь приснился же мне сон, и неспроста, а под пятницу. Бабуля говорила, что пятничные сны всегда сбываются. Надо бы что-нибудь сказать, на удачу. Помолиться или какое-нибудь заклинание прочесть».

Она стояла и держала в руке изящную флэшку, от которой, может быть, зависела вся ее дальнейшая судьба. Пытаясь сообразить, что сказать в напутствие, она молчала. И тут само родилось: «Если это надо, пусть это случится. Заклинаю тебя самим основателем и нашими прародителями Фондом ВСМ, и…»

Но мысли Татьяны прервал Соломон Михайлович:

– Это и все!? Все в этой фитюльке? Надо же, как прогресс шагнул. Поцелуй, Кошечка, меня на прощание.

И он не по-отцовски смачно поцеловал Татьяну в губы, а она подумала: «Соседке явно повезло».

Он почувствовал, что переусердствовал, и, чтобы сгладить неловкость, сказал:

– Я этот поцелуй Мише передам.

Наверное, перед его взором опять всплыла семейная фотография, где Миша – муж, а Татьяна – его жена, беременная седьмым ребенком, сидят в фотоателье и вокруг них голубоглазые и кудрявые детишки, похожие на ангелочков.

И уже за порогом Соломон Михайлович сказал:

– Совсем забыл. Миша теперь работает на киностудии Paramount Pictures. Мой брат передал ему свои акции, теперь он там не последнее лицо. Так, что подумай, хатуличка. Мици-мици…

Жил был генерал, имел чудесную семью. Жену Наталью и сына Никиту. Жили, не тужили, готовились отметить серебряную свадьбу. Супруга мечтала о настоящем торжестве: когда она выходила замуж за своего курсантика, они не могли себе ничего позволить, даже невестин букет состоял из цветов наскоро сорванных с городской клумбы.

Медные кольца были заказаны у цыгана-кузнеца за рубль. Когда Николай пришел за ними, то вышла цыганка, взяла их в руки и, наклонившись над кольцами, пошептала что-то, затем, отдавая жениху, сказала:

– Они принесут вам счастье и богатую жизнь. Удача будет с тобой до тех пор, пока не потеряешь свое кольцо. Береги его!

В Загсе их быстро расписали, потому что новоиспеченная семья вечерним поездом отправлялась на край света, к месту службы мужа, в далекую Сибирь.

Жили трудно, но молодой офицер исправно исполнял свои служебные обязанности, даже подвиг совершил – задержал диверсанта при переходе им границы государства.

За это был награжден и получил повышение. Жена тоже служила Отечеству, всеми силами создавая домашний уют мужу, где бы ни приходилось жить-выживать. Первого малыша из-за несвоевременной медицинской помощи они потеряли. Очень горевали, но молодость и любовь взяли свое, вскоре появился на свет наследник – сын Никитушка.

Долго на одном месте не задерживались, вероятно, цыганские кольца предопределили частые переезды. Умного и перспективного молодого офицера посылали в разные концы страны на трудные задания, где он успешно справлялся с ними. Супруги привыкли и вещи почти не распаковывали до конца, так как знали, что скоро опять в дорогу, но они не были в обиде на свое «цыганское» счастье, звания и повышения по службе сыпались, словно звездопад, на Николая.

Вот и пришел заслуженный конец всех мытарств – Николай получил одно из самых высоких званий, Москву и пятикомнатную квартиру в легендарном «сером» доме. Выше некуда. Тогда-то они и решили повторить свое бракосочетание. Обвенчаться. Всю подготовку взяла на себя Наталья. Столько лет она ждала этого события, столько мечтала о нем, замерзая, недоедая и не имея своего постоянного «угла».

Генерал не скупился, выдавая любые суммы. Надолго запомнился этот праздник.

Встал вопрос о кольцах. Наталья с усмешкой посмотрела на свое медное, уже совсем тонкое колечко: оно истерлось от непомерных нагрузок. Она сняла его и положила на стол, а из изящной коробочки красного бархата вынула и примерила необыкновенной красоты, все усыпанное бриллиантами, новое обручальное кольцо от Тиффани. Вот оно – счастье! Теперь только так. Именно оно олицетворяло для Натальи настоящее благополучие и определяло ее сегодняшний статус генеральши.