Роман Медведев - Иллюзия вечности

Прежде чем покинуть квартиру, мы обмолвились о маршруте. Решено было навестить аптеки и запастись продуктами. Когда Сашка запирал дверь, я вдруг опомнился:

– А у тебя есть автоответчик?

– Нет, – Саша замер с ключом в руке. – Точно. Могут близкие звонить.

– И это тоже. Слушай, я вчера с Ольгой разговаривал.

– С прежней что ли?

– С ней. Мы договорились встретиться, если её мамаша ничего ни учудит.

– Эта старая жопа ещё жива? Вот ведь! Другим за облака, а эта ещё нас переживет.

– Не то слово! Так вот, Ольга будет звонить тебе, а нас может не быть, понимаешь? Нам надо где-то достать автоответчик.

– Да, если только в магазине, но у нас на пару денег почти ничего.

– Ты думаешь, деньги еще чего-то значат? – я вызвал лифт, и тот отозвался металлическим скрежетом тросов.

– Деньги всегда что-то значат, Филин. Уж поверь мне на слово!

На улице солнце светило, трава зеленела, и разносились трели птиц. «У них тоже есть избранные?!» – подумал я, припоминая вчерашние сводки.

Сашка жил неподалеку от центра города, поэтому мы пешком двинулись к некогда самым оживлённым улицам. По пути мы встречали людей, в основном таких же молодых, как и сами. Невольно, я отметил, что вчера их было больше на улице. И, показалось, что значительно больше. А ведь это центр города.

Лица некоторых из тех, кто встречался нам по дороге, были украшены пластырями, и не составляло труда заметить, что под одеждой их тела стянуты повязками.

Я отметил, что исчез знакомый с детства монотонный гул автомагистралей. Стихли громкие голоса. Смесь привычных с малых лет звуков сменилась почти полной тишиной. В сравнении с прошлым – безжизненный город. И это, принимая во внимание его размер, не так далеко от истины. Саша соглашался с моими наблюдениями. Он ведь вчера вовсе не выходил. Поэтому контраст был очевиден.

Обратили мы внимание и на то, что беспорядка на улицах не было. Ни брошенных поперёк дороги машин, ни разбитых витрин. Даже урны стояли полупустыми на своих местах. В остальном наблюдались лишь следы привычного бескультурья в виде окурков и рваных упаковок под ногами. Это уже не мусор в Москве. Это её шерсть.

На каждой значимой дорожной развязке стояли военные патрули. То и дело мы встречали наряды милиции с автоматами наперевес. Некоторые из призванных под ружье были в наглухо застёгнутой форме, и только лица в кровоподтёках выдавали начавшийся у них процесс «вспоминания». Мне искренне было жаль вояк. Несчастных не отпустили по домам даже в таких обстоятельствах. А может, именно в это время в них и была необходимость? Но мои ли интересы они охраняют на улице?

По каменным лицам командиров не было заметно благожелательности к прохожим. Они на службе. Будут мочиться кровью, но выполнять приказ. Эти парни не внушали доверия. Как и те, кто рассовывали по грузовикам трупы.

Солдат мы встретили и у крупного универмага. Впятером они монтировали металлический щит на место витрины и укрепляли двери.

– Клонируют их, что ли? Мы с тобой гражданских встретили меньше, чем этих. – Сашка кивнул в сторону патруля.

– Они держат ситуацию под контролем, – я ухмыльнулся. – Думаю, у них есть чёткая задача, но это военная тайна.

Мы уже почти прошли мимо очередного патруля, когда мой друг выкинул столь привычный для него фортель.

– Да чего думать то? У них и спросим, – не успел я остановить его, как он спрыгнул с тротуара на дорогу и пошёл на другую сторону.

– Эй, мужики! – приближаясь, мой друг начал кричать четырём военным, стоящим у фонарного столба.

Тут же, сказав что-то остальным, от патруля отделился и зашагал навстречу Сашке усатый лейтенант. Я бросился вдогонку за другом, почуяв неладное.

– У меня вопрос, – Саша вальяжно подплыл к лейтенанту.

– Оставайтесь на месте, – военный вытянул вперёд руку красноречивым жестом.

– О’кей. На месте так на месте, – Сашка остановился посреди дороги. Я подскочил сзади и встал рядом.

– Я вроде как живу по конституции и потому имею полное право на информацию… Мне говорят о том, чтобы я был спокоен и не волновался за судьбу страны. Но вот в чем загвоздка: мои глаза подсказывают совершенно иное! Успокоиться, наблюдая за окружающим, как-то не получается. Меня удивляет такое количество солдат на улицах города. В чем здесь причина, хотелось бы знать? И правда ли, что ситуация держится под контролем?

– Всё верно. Ситуация под полным контролем и всё, что от вас требуется – это вести себя в рамках установившегося порядка, – показалось, что лейтенанта не смутило бы даже если бы Сашка между делом продемонстрировал ему свой голый зад. Без эмоций он чеканил слова, стоя навытяжку.

– Тогда ответьте мне вот на какой вопрос: почему по улицам разъезжают военные машины и собирают мертвецов по всему городу?

– А меня волнует: для чего вы забираете неизвестно куда больных и не даете им самим решать, что делать – сдохнуть или лечиться? – я тоже подключился к атаке.

Лейтенант не отвел взгляда: – Я не отвечаю на такие вопросы. Всё о происходящем вы можете получить из средств массовой информации. Мы не уполномочены комментировать сложившуюся ситуацию, – он невозмутимо посмотрел на моего друга. – Теперь можете идти своей дорогой. Честь имею, – военный кивнул и развернулся.

– Секундочку… У меня ещё один вопрос, уважаемый, – Сашка подскочил и хлопнул по спине офицера. – Могу я потрещать за жизнь вон с теми парнями? – Он кивнул в сторону, стоявших рядом со столбом, трёх молодых солдат из патруля.

– Нет! – лейтенант повернулся с перекошенным лицом. – Валите отсюда пока…

Тут как нарочно из-за угла выскочил зелёный грузовик и, сигналя, понёсся прямо на нас, стоявших посреди дороги. Я инстинктивно отскочил назад, но Сашка… Он, пользуясь замешательством военного, рванул вперёд и побежал к патрулю.

На мгновение пока, проносящийся мимо грузовик, закрыл обзор, я потерял из виду друга. Когда же машина проехала, я увидел, что лейтенант галопом помчался вдогонку за Сашей.

– Стоять! Стреляю, – командир выхватил из кобуры пистолет и наставил его на Сашину спину.

– Сашка, стой! – я завопил на всю улицу.

Мой друг, не добежав пары метров до ребят в военной форме, затормозил и, споткнувшись, упал. Затем медленно поднялся, держа руки над головой. Я помчался к нему, обогнав медленно шагающего лейтенанта, и повис на его плечах.

– Мы уходим. Уходим, – пытаясь успокоить взбешенного командира, я закивал ему в лицо и стал подталкивать перепуганного Сашку к другой стороне улицы.

И хоть взгляд мой приковал к себе пистолет, я обратил внимание на лица молодых солдат, молча рассматривающих нас. В их лицах не было осуждения и тем более агрессии. Подумалось, что, в сущности, они просто заложники обстоятельств. Заложники под страхом дула пистолета таких же остолопов, как этот лейтенант. Он же, не спуская с нас оружия, вернулся за оброненной на асфальт фуражкой, и, тщательно отряхнув, напялил её себе на уши.