Роман Медведев - Иллюзия вечности

Вскоре Ира устала настолько, что не могла больше идти самостоятельно. Нам пришлось поочередно нести её на руках.

С остановками в пути, истекающие потом, мы дотащили девочку до квартиры, положили на диван и сами рухнули рядом.

Придя в себя, я поднялся и оставил их одних. Впереди ещё оставалось полдня и не хотелось терять время.

Вновь поезд метро домчал меня до своего района. Я купил продуктов для соседа Скворцова и пошёл к дому. У дверей универмага мне улыбнулся знакомый по прошлому визиту милиционер. Узнал меня. От этого неожиданно потеплело на душе. Предвижу, что скоро нас останется так мало, что мы будем знать почти всех живых в лицо.

Я остановился на минуту, не доходя до подъезда. Повинуясь внезапно возникшему чувству, стал обводить взором родной район. В память перемещались все окружающие меня здания, машины, площадки, деревья. Я оглядел свой многоэтажный дом снизу до самой крыши. Словно крепость он возвышался надо мной, своей железобетонной твердью заверяя: моя плоть незыблема, я сохраню ваши артефакты и переварю останки, но моя жизнь стремится в вечность в отличие от тех, кто сотворил меня. В один миг я ощутил, что он перестал мне быть домом, в том понимании, которое сохранилось из прошлого. Тем, что манило теплом и уютом. Тем, где стены грели душу и сердце. Ныне он, и подобные ему, громадины нависали серой безликой массой сверху и давили какой-то безнадёжностью. Пока нас было много, эти ульи шумели, наполняя каждый метр жизнью, светом, будущим. Теперь дома – просто опустевшие памятники истории. Огромные, неприглядные, холодные. Наполненные запахами разложения своих прежних владельцев и грязью. В первый раз я задумался о том, что будет лучше, если мы уйдём из этих погребальных пирамид, пока они не превратили наш разум в труху.

Я поднялся на второй этаж и стукнул кулаком по двери соседа. Приложил ухо: тишина. Стукнул ещё раз, потом ещё. Ответа не было. Тогда я нажал на дверную ручку и, чуть скрипнув, дверь открылась.

– Олег Петрович, вы здесь? – я нарочито громко позвал с порога хозяина. – Олег Петрович?!

Сосед нашёлся в комнате. Он, похрапывая во сне, лежал на софе. Рядом стоял журнальный столик с почти пустой бутылкой коньяка и коробка шоколадных конфет. Я поставил пакеты с продуктами на пол и подошел к Скворцову.

– Эй, – мне пришлось потрясти его за плечо. – Вставайте.

Олег Петрович громогласно всхрапнул и приоткрыл один глаз. От него сильно несло перегаром. Со второй попытки соседу удалось приподнять собственное тело над скомканной подушкой. Затуманенный взгляд красноречиво свидетельствовал о бурном возлиянии намедни.

– Олег Петрович, я завёз вам продукты. Вижу, что вы в порядке… – я кашлянул в кулак, скрыв невольную улыбку. – Хотел заехать к вам вместе с другом, но возникли обстоятельства… Одним словом, мне нужно спешить по делам, а для вас, на всякий случай, я оставляю номер телефона нашей квартиры. – На шифоньере я нашёл карандаш и на клочке бумаги начеркал номер.

– Андрюша… – Олег Петрович, медленно приходя в себя, захрипел и протянул руку.

– Вот, – я быстро воткнул ему в пальцы бумажку с телефоном и отошел подальше.

– Подожди, ты куда?! – он попытался подняться с софы, но чуть не грохнулся на пол. – Я, по-моему, перебрал немного. – Он сдавил голову руками и скорчился в гримасе боли. – Останься. Я приведу себя в порядок, и мы посидим вместе.

– Нет. Я не могу. У меня еще много дел. Поверьте, это очень важно.

– Что… ещё сейчас может быть важным?

– Да есть кое-что. Послушайте, мы тут с другом некой идеей озаботились. Она логична в нынешних обстоятельствах. Хотим собрать одну, как бы это сказать… команду, чтобы держаться вместе. Хотел предложить и вам присоединиться к нам. По-моему вы этого хотели? Всё это произойдет, наверно, не сегодня и не завтра, но если вы сможете, то позвоните и услышите либо меня, либо Астафьева Александра. Там разберёмся, что делать… А сейчас, простите меня, но я должен идти. – Я протянул ему руку для рукопожатия.

– Жаль… – он взял мою ладонь. – Вы, Андрей, не обращайте внимания на это, – сосед кивнул на бутылку. – Это с тоски. Я не… алкоголик. Ну, вы понимаете?! Я позвоню вам. Спасибо, что зашли ко мне. Я сразу понял, что вы хороший человек. До встречи, Андрюша. – Он отпустил мою руку и откинулся обратно на софу.

Уже в дверях меня догнал его крик: – И не закрывайте дверь! Так мне будет спокойнее.

Я оставил всё как он просил.

С одним делом было покончено. Теперь предстояло добраться до дома Ольги. Предупреждать ее по телефону о визите я не собирался. Так будет проще.

На часах около пяти. Если повезет – успею обратно к Саше еще затемно. Надеюсь, что не один.

Ольгин, некогда элитный дом, встретил меня распахнутыми въездными воротами. Былой охраны и след простыл. Чёрным зёвом, вывалив часть содержимого наружу, на меня уставилась свёрнутая к земле урна. Будто охранная пушка. Карусель-колесо на детской площадке, покоясь на оси, лежало ободом в песке.

Я прошёл в подъезд и поднялся к обитой бардовой кожей знакомой двери. Постучав в дверь, я услышал голоса. Щёлкнул замок, дверь распахнулась и на пороге меня встретила Олина мама.

Она стояла, опираясь на элегантную трость из красного дерева. Волосы на затылке стянуты в тугой пучок. На лице под толстым слоем тонального крема предательски выделялись пластыри телесного цвета. На носу огромные очки с затемнёнными стеклами. Шею и плечи женщины укрывал большой шёлковый платок, а тело было облачено в брючный костюм красивого сиреневого оттенка. Несмотря на тщательный макияж, было очевидно, что она серьёзно больна. Но при всём том эта женщина осталась верна правилам хорошего тона во внешности и ценой невероятных усилий (только ли своих?) сохраняла прежний лоск. Я даже испытал мимолетный приступ восхищения таким рвением.

Увлёкшись созерцанием мамы, я не сразу заметил, как из-за её плеча выглянула Оля. Она нарушила минуту молчания изумленным возгласом: – Андрей! Как ты здесь оказался?

– Я пришел к тебе, – у меня чуть не вырвалось «за тобой». – Волновался за тебя… и за вас, – я чуть кивнул мамаше. – Вот и пришел, не дожидаясь приглашения.

– Господи, как это здорово! – она улыбнулась, и от этой реакции у меня словно зашевелились за спиной крылья.

Захотелось прыгнуть к ней и прижать к своей груди, но между нами китайской стеной застыла её мать. Я стоял у порога, пока она рентгеном, скрытых очками, глаз просвечивала меня сантиметр за сантиметром. Крылья убрались назад. Зато ожил желудок и протяжно простонал внутри.

Прошла, по меньшей мере, целая эпоха, покуда мама не выдавила из себя: – Андрей, мы очень рады вас видеть в нашем доме.

Я послал ей мысленный толчок: – «Тогда свали с порога и дай мне подойти к своей дочери», но растянулся в услужливой улыбке: – Я очень рад вас видеть в добром здравии, Раиса Георгиевна.