Роман Медведев - Иллюзия вечности

– А эти ящики? – я кивнул на автоматы.

– Перевалка. Не думай об этом.

– К нам, бывает, солдаты переходят, – добавил Александр.

– Да и наши новобранцы не хуже регулярной армии, – Дмитрий улыбнулся нам. – Хочу, чтобы вы поняли одно, ребята: лучше не станет, пока мы не сделаем так, чтобы весь накопленный научный и технический потенциал работал на всех, а не на малую часть людей. Есть мысли, есть специалисты. Среди сторонников движения очень много молодых светлых голов, способных заставить социальный механизм работать в правильном русле и на полную мощность.

Я слушал бородатого Дмитрия и удивлялся, насколько быстро он перевоплотился из звероподобного стражника в симпатичного интеллигента с открытой улыбкой. А ведь ещё час назад я трепетал в его присутствии.

В это время в комнату вошли Валера и Лена, закончившие внизу с Олегом. Девушка с коротко стриженными тёмными волосами выглядела лет на двадцать. Сняв марлевую повязку, Лена обнажила родинку на щеке. В народе говорят, она приносит удачу. С Валерой мы уже познакомились раньше, правда, в другой атмосфере. Мы представились снова, уже для них; поговорили ещё немного о планах, ни разу не упомянув при этом об Олеге. Забота о его душе уже перешла к богу, а о том, что стало с телом, нам с Сашкой не хотелось слышать.

– Ну что, вам пора возвращаться. Как и договаривались, Саша поедет с вами и покажет тайник. А завтра начнём работать вместе, – Дмитрий пожал нам руки. – Я искренне рад знакомству. Не подводите меня, и мы станем добрыми товарищами.

Валера дал две пустые канистры и, сложив их в багажник, Сашка сел за руль.

Когда мы остановились у моста, Александр подошел к одной из несущих опор. Лишь вблизи стало заметно, что рядом стоявшее дерево было специально вкопано здесь несколько дней назад. Откинув кусок дёрна, провожатый показал вместительную дыру между бетонными плитами. От пытливых глаз с другого берега реки вход в тайник был скрыт песочной насыпью.

Александр в очередной раз попросил нас быть предельно внимательными и осторожными, когда будем спускаться сюда. В случае если заподозрим что-то неладное, он настоятельно рекомендовал немедленно уничтожать любые признаки того, что кто-нибудь из их группы пользуется тайником. В конце концов, найти другой тайник в пустующем посёлке не составляло проблемы.

Мы поехали к дому. У крыльца, завернувшись в плед, бродила потерянная Ольга: – Господи, почему так долго?

– Так получилось. Ты замёрзла совсем! – я потащил её в дом.

За столом в гостиной сидели Светлана и Анатолий.

– Вы уже всё знаете? – я обнимал Олю и не сводил глаз с лица Анатолия.

Тот густо покраснел и встал на ноги: – Я сказал им, что Олег умер.

– Это правда. Что-нибудь ещё?

– Ну… и, что вы х-х-хоронили его, – Толя стал запинаться.

– А что ещё он должен был нам сказать? – Оля недоверчиво посмотрела на меня, а потом на Сашку. – Ты весь в грязи по уши, Андрей. И почему шея красная?

– Про тех сумасшедших в доме, – ответил мой друг. – Филин с ними познакомился ближе.

– Я сказал, что они выжившие из ума молодые ребята, которые не хотели пускать нас к себе, но потом ты убедил их помочь, и они разрешили нам похоронить Олега, – Анатолий нервно дергался, но, вместе с тем, честно смотрел на меня, и я поверил в то, что он не сболтнул лишнего.

– Да так и было, – я усадил Ольгу на стул и сам сел рядом. – Эти ненормальные спиваются там каждый день и завтра собираются отваливать в город к каким-то торчкам за кайфом. Они сами предложили нам похоронить Олега в своём подвале, потому что съезжают из дома. Может им хочется напоследок острых ощущений – провести ночь в компании трупа?! Просто больные люди! Но с их помощью, мы нашли последнее пристанище для Петровича. Пусть земля ему будет пухом.

– Странно это всё… – Оля грустно вздохнула. – Сначала милый Олег внезапно умирает на наших глазах. Потом обезумевшие люди хоронят его у себя в доме… Мне кажется, мы сами скоро сойдем с ума от всего этого. Они тебя били?

Сашка усмехнулся: – Его, пожалуй, побьёшь! Встретили не дружески, но потом доболтались до мира. Всё в порядке. Не трогай его, Оль. – Саша подошел к бару, достал оттуда водку, рюмки и стал разливать всем, кроме Иры. – Нам есть о чём погоревать… Давайте помянем нашего друга Скворцова Олега Петровича. Доброго и отзывчивого человека. И пожелаем ему самой лучшей участи на том свете и покоя, который он, без сомнения, заслужил своими земными делами. Хотя мы не так уж и долго его знали…

Мы выпили и провели остаток вечера в полумраке горящих свечей, размышляя о судьбе, уготованной каждому из нас в это смутное время. Вскоре Анатолий увёл домой Светлану. Я условился с Сашкой о завтрашнем дне и поднялся с Ольгой наверх.

Лежа в постели, я не удержался и рассказал ей обо всём, что произошло с нами в том доме. Проницательная Оля и так уже догадалась, что история про сумасшедших – неудачный вымысел, в который здравомыслящий человек не поверит никогда. Я взял с неё твёрдое обещание молчать, под угрозой того, что ценой информации могут стать не только наши жизни, но и судьбы сотен людей.

Потом мы перебрались к окну. Никак не спалось. Словно по заказу ветер бросил на стекло первые капли возвращающейся непогоды. Прочерчивая извилистые дорожки, будто наперегонки по пересеченной местности, капли двинулись вниз.

– Как наши жизни, – вымолвил я.

– Ты о чём?

– Эти дождевые капли. Вычерчивают кривые похожие на них. Так же застревают время от времени в пути, а потом торопятся к концу. Словно знают, что там лучше. И мы торопимся жить, не замечая сегодняшний день, всё думаем о завтра. Будто спешим на тот свет. И оттого пролетает жизнь незаметно не только для нас самих, но и для окружающих. Некоторым из усопших счастливцев родные надгробную речь профессионалам заказывают. Видать самим совсем нечего сказать о прожитой человеком жизни.

– И нам об Олеге сказать нечего.

– Ты права. Хоть сейчас и другие времена… Почему же так всё случилось? Что это за наказание такое?

– Одна из форм эволюции.

– Да если бы. Ты посмотри, кто остался. Ворьё, жадные до привилегий людишки, безумные социалисты – только они и на виду… А в чём собаки и кошки повинны? Коровы, рыбы, деревья? Нет-нет… Это не божья кара. Это что-то другое. Что-то неотвратимое ещё изначально. Будто Земля отряхнула с себя лишнее. Сняла будто змея кожу. Как делала это, кстати, и раньше. Я про ледниковый период, когда христианская мораль даже не существовала. Наверно, просто пришло время перерождения мира.

– Получается человечество, изучающее сегодня космос, так и не узнало ничего про законы собственной планеты?

– Похоже на то. Как сапожник без сапог. Мы ринулись за будущим, мимоходом озираясь на настоящее. Именно озираясь. Так и не побывав в нём, потому что всегда некогда. Изыскивая время на построение планов, не находили его, чтобы почистить зубы перед сном.