Татьяна Московцева - Екатерина Хромова

Кнутов прибыл в четыре часа, и, пока грузили его фуру, уделил Андрею внимание в кабинете Вадима. Помня наказ, Андрей изложил ситуацию, которая с ним приключилась, старательно изображая при этом наивного простачка, который опутался напевами гнусных прохиндеев, обчистивших его до нитки и умыкнувших его бизнес.

– Аптека в кардиоцентре была твоя, а стала ихней? – спросил Кнутов.

– Не только эта аптека, там их целая сеть! – вмешался Вадим. – Можешь себе представить: был владелец крупного бизнеса, а сейчас работает тут простым менеджером за пять тыщ в месяц!

Кнутов закивал, цепким взглядом изучая Андрея. Уяснив детали, начальник ОБЭП Советского района протянул визитку:

– Позвони мне в понедельник… нет, это выходной… во вторник после десяти.

Проводив его, Вадим напомнил Андрею насчёт Стройхолдинга, а он, в свою очередь, вспомнил про обещание Кати. Ему не хотелось впутывать её в свои производственные сложности, он надеялся, что она забудет про Капранова или же не успеет договориться с ним до того, как он попадёт на приём к строительному магнату самостоятельно; мысленно прокручивая в уме все эти аспекты, он заверил Вадима, что в самое ближайшее время Стройхолдинг начнёт закупать стройматериалы на оптовке.

В этот день они с Катей не виделись, так как ей нужно было убраться в доме, а 3 ноября, в пятницу, в начале одиннадцатого утра она позвонила ему и уведомила, что генеральный директор Стройхолдинга ждёт Андрея в своём офисе в два часа дня. Сердечно поблагодарив её, Андрей поспешил обрадовать Вадима приятным известием. Тот на радостях выдал ключи от своего Мерседеса, чтобы «дружище» доехал до VIP-клиента с комфортом.

Андрей испытывал неловкость перед Катей – она думает, что делает большое для него дело, тогда как ему эта сделка никакой погоды не делает совершенно, какие бы объёмы Капранов ни давал. Потолок зарплаты менеджеров на оптово-строительном рынке – двадцать тысяч рублей, сколько бы они ни продавали. Вадим установил такую хитрую тарифную сетку, при которой сотрудники отдела продаж как бы получали фиксированный процент с реализации, но если вдруг сумма продаж поднималась выше определённой цифры, начинала действовать другая формула – бонус-не-бонус, логарифм-не-логарифм, расчёт дивидендов вёл финансовый директор, а он всегда насчитывал зарплату так, что после таких расчётов передовик производства писал заявление на увольнение. Андрей бы проработал Капранова так же, как других клиентов, только ради товарища, которому был обязан, но хотел бы сделать это сам, не вовлекая в это дело Катю. Она считала, что в планируемой сделке он имеет долю, но это совсем не так. Средства к существованию Андрей добывал в других местах. Да и настоящими деньгами это не назовёшь – по сравнению с прежними временами. В данный момент он беспрестанно нуждается в монетах и поддерживает своё положение в обществе изобретательными, смелыми и не совсем законными манёврами. Показательным являлся тот факт, что в первое их свидание они прокутили за ночь больше, чем он получал на оптово-строительном рынке за месяц, продавая стройматериалы. Часто, очень часто ему хотелось спросить у своих коллег по оптовке, как они ещё с голоду не сдохли, всем этим занимаясь, – менеджеры по продажам, доведённые на капиталистической каторге до состоянии полуживой клячи?!

С такими мыслями он подъехал на Мерседесе к зданию администрации Дзержинского района, в котором находился офис строительной компании «Стройхолдинг». Александр Михайлович Капранов принял своего смертельного врага Андрея Разгона, которого несколько лет назад мечтал стереть в кровавую муку, утопить, сжечь, закопать, с каковой целью неоднократно заказывал… этого милого сердцу молодого человека, пользовавшего его любовницу и засадившего в тюрьму… этого человека он принял в своём просторном, как калмыцкая степь, кабинете. Судьба распорядилась так, что Андрей, предполагаемая жертва, на уничтожение которой были брошены немалые силы и средства, в данный промежуток времени выглядел так, хоть в космос отправляй, тогда как охотник Капранов имел вид человека с готовым некрологом, судя по крайне нездоровому внешнему виду, и особенно по объёму больничной карты.

Беседа двух заклятых врагов носила скорее эзотерический, нежели деловой или какой-либо другой характер. Бросив небрежный взгляд на стопку прайс-листов, Капранов медленно заговорил из глубины огромного кожаного кресла, наморщив лоб и полуприкрыв веки:

– …каждый обитатель нашей планеты просто обязан что-то делать для её процветания. В моём разумении это значит создавать добавленную стоимость. Если человек способен лишь потреблять, на фига он нужен? Кто будет двигать вперёд человечество? Мой вклад в его развитие – архитектура… здания, дома, кварталы, производственные мощностя. Но это полдела. Сейчас все хотят жить в зрительно приятном окружении. И я создаю его…

В этом месте монолога Капранова Андрей вспомнил, скольких человек этот строительный магнат кинул, продавая одну квартиру в «зрительно приятных домах» сразу нескольким жильцам, и, дождавшись, пока тот выговорится, спросил насчёт его здоровья:

– Скажу, как врач, всё-таки у меня высшее медицинское образование. Как-то мы встречались с вами в кардиоцентре в приёмной главврача. Позже начмед сказала, что вы как бы постоянный пациент. И я вот вспомнил, что, согласно новейшим исследованием, проблема сердечников не столько в сердце, сколько в иннервации и в первую очередь таким пациентам необходимо лечить позвоночник.

Вкладывая в каждое слово значение и личные переживания, Капранов произнёс:

– Знаешь… жизнь можно сравнить с плаванием… и далеко не всем удаётся доплыть как полагается и куда следует, многие бездарно тонут… либо, побарахтавшись возле берега, встают на прикол в тихой гавани. Я всегда сравнивал себя с отчаянным флибустьером, которому нипочём кругосветка и девятый вал. Я не хочу уподобиться всяким перегоревшим старперам, которые штудируют новейшие исследования, чалятся в пансионатах и тратят слишком много времени, выбирая в супермаркете полезную для здоровья еду.

Тут Андрей решил, что теперь пора изложить главные аргументы:

– Прокуратура подтянула меня фигурантом в деле, которое изначально было направлено против вас. Мне очень лестно, что я прикрываю собой такого благородного человека, но имейте в виду…

Капранова заинтересовала эта информация, что было заметно по его резко расширенным, округлившимся глазам. «Жизнь – она такая», – Андрей показал руками волну и умолк, давая возможность этой информации правильно улечься в голове собеседника и мысленно спрашивая его, почему он всё ещё жив. После чего молча вышел.