Владимир Дурягин - По дороге к Храму

– Эх, чёрт! Вас мне только и не хватало! – Выругался вслух Славик. На навигаторе был виден перекрёсток, где нужно свернуть на грунтовку. Славик поддал газу, оставив дорожных блюстителей порядка далеко позади. Была первая половина воскресного дня и машин на трассе встречалось сравнительно не много. Свернув на просёлок, он поехал чуть медленней – из-за частых, крутых поворотов, лихачить здесь на незнакомой дороге, было опасно. Остававшийся позади густой шлейф дорожной пыли, задерживал погоню. Славик доставал из кармана одну за другой конфеты и уписывал их за обе щеки, надеясь отбить запах вчерашнего перегара. Наконец он увидел впереди высокий забор и стоявшие рядом с ним машины. На задней, Славик прочитал крупную надпись: ТВ «Провинция», через кого он и получил сегодня справку о местонахождении Алёнки.

Он пристроился к телевидению сзади и, выйдя из машины, быстрым шагом вошёл в калитку. По двору медленно прохаживались, одетые в больничные халаты женщины разных возрастов. Поискав глазами среди них Алёнку, он шагнул к крыльцу двухэтажного строения, с зарешёченными окнами. Его остановила немолодая уже женщина в белой косынке и приложила палец к своим губам.

– Ш-ш. – Прошипела она. – Туда не ходи, там кино снимают, заругают тебя. – Славик остановился и согласно кивнул женщине.

– Мне бы Алёну позвали… – он показал пальцем на входную дверь.

– Подожди, сейчас, наверное, выйдет. – Снова прошипела женщина.

Из-за леса приближался вой сирены. Все женщины повернулись на её звук. На крыльцо вышла Алёнка, щурясь от солнца, посмотрела на подъехавшую милицейскую машину и только потом заметила перед собой Славика. Она смотрела на него неотрываясь, в её глазах было недоумённое удивление. Алёнка медленно спустилась по ступенькам и остановилась напротив мужа. Славик неожиданно шагнул к ней, припал к земле коленями и обхватил её ноги руками.

– Прости, Алёнушка!.. За шутку дурацкую, прости! Лох я тупоголовый! Нашёл чем шутить! – Она почувствовала, что плечи его трясутся от откровенных мужских слёз. Алёнка запустила растопыренные пальцы в его шевелюру, потеребила и посмотрела на милиционеров стоящих за забором.

– Вставай. Эти… за тобой, что ли гнались? – спросила она.

– Ага. Скорость, наверное, превысил. – Славик поднялся с колен и словно маленький размазал слёзы по щекам. – К тебе торопился… – он крепко обнял Алёнку и увидел появившегося на крыльце Отца Валерия и с ним рядом того прислужника, которому в день свадьбы передал синюю тетрадь. Славик растерянно им кивнул и проговорил, словно оправдываясь:

– Вот… жену нашёл.

Не успели они опомниться, как к приюту подъехала ещё одна, но более серьёзная милицейская машина. Это был автобус с группой захвата. Омоновцы быстро выбежали из автобуса и окружили приют, держа оружие наготове. Огорошенные их появлением люди, недоумённо наблюдали за их действиями. Никто и догадаться не мог, что причиной этому явлению был Тимур, случайно попавший в кадр прямого эфира. Его правоохранительные органы вычислили точно так же, как и Славик, Алёнку, через редакцию телевидения. Заснувшего за сараем в машине Тимура, взяли без шума и пыли. Его вели к автобусу, согнув пополам, чтобы ему видна была только земля под ногами. У него не было возможности даже оглянуться на своих друзей. Его затолкнули в автобус и захлопнули дверь. К крыльцу подошёл офицер, приложил руку к своему виску.

– Командир роты ОМОН, майор Севрюгин. На территории вашего заведения задержан опасный преступник, месяц назад бежавший из-под стражи. С жалобами и пожеланиями прошу обращаться к местному участковому. Извините, служба. – Офицер быстрым шагом направился к калитке.

– Стой-те! – Крикнул ему вслед Сергуня. – Простите, батюшка, грешен я. – Он схватил руку отца Валерия, поцеловал её трижды и, перекрестившись на часовню, пошёл за офицером.

– Ну, что ещё? – спросил майор, рассматривая Сергунино одеяние.

– Меня тоже заберите, я тоже… грешен. – Сказал ему Сергуня, глядя прямо в глаза. Офицер прочитал название заведения на калитке и, сжав могучими ладонями его плечи, развернул Сергуню в обратном направлении.

– Все мы грешны, ибо человеки. – Ответил ему омоновец. – Ступай, замаливай грехи своя. – Сергуня стоял, как вкопанный, глядя на крест часовни, слившийся с блеском полудённого солнца. Отяжелевшей рукой он перекрестился и услышал колокольный звон, исходивший со звонницы.

Вернувшись в Пятиморск, в тот же день Сергуня, помолясь, пришёл в ближайшее отделение милиции и написал явку с повинной, и возвратил похищенные миллионы их владельцам. Его осудили на полтора года условно. После чего он был батюшкою прощён и принят обратно на службу в Храм. По православным праздникам, Никон, он же Сергуня, подолгу службы навещает часовню Убиенной Варвары, накрепко держа в памяти слова отца Валерия: «Бог палкой не бьёт».