Юрий Запевалов - Донос

– Знаешь, Леша, и говорить-то особенно не о чем. Пришли, обыскали все шкафы, папки, документы забрали – просто забрали и все, без описи, без предъявления разрешительных документов, опечатали офис, арестовали, привезли сюда и посадили. За что, до сих пор не знаю, по какому-то странному обвинению. Изолировали, как преступника закоренелого. Как будто я на старости лет сбежать могу куда-то. Да еще и накануне дня рождения. Обидно, черт возьми, стыдно и неприятно.

– Да, бывает и так. Значит тебе вчера сколько исполнилось?

– Шестьдесят. Да дело ведь не в годах. Собрались люди, родственники, знакомые. Кое-кто приехал аж из Сибири – а я? Нате вам – в тюрьме! Это же шок, испуг, паника. Оправдайся теперь. У нас же как – в чем-то он виноват, то ли у него украли, то ли он украл.

– А машина где?

– Машина в Управлении, у «рубоповцев» во дворе. Привезли ночью, утром допросили, днем – сюда. Машину во дворе оставили, документы отобрали, понадобятся ли еще когда, не знаю.

– Да, с машиной видно придется распрощаться.

– Скорей всего, что так. Да ведь – милиция, по закону охранять вроде должна?

– Ты кем работаешь?

– Я пенсионер. Создал собственную фирму, семейную. Работали спокойно, особенно больших денег не было, но на жизнь зарабатывали.

– На чем зарабатывали.

– В основном – посреднические услуги.

– Как же на этом можно «погореть», да еще с арестом?

– Ну, Леша, видно это кому-то очень надо.

– Может, следы еще до пенсии оставлены?

– Не исключено.

– Да, история у тебя, Саныч – именно Леша первым назвал меня так – Саныч. Потом Санычем меня по всей тюрьме называли, куда бы я не попадал. А переводили меня часто. Только на Иваси в пяти камерах побывал. За тринадцать дней. Да, именно за тринадцать, хотя на Иваси более десяти дней не держат.

– Чего уж теперь, крепись, главное не расслабляйся и не паникуй. Здесь в тюрьме все зависит от первого знакомства, как поставишь себя в первый день, так и жить будешь. Запомни это. У меня хоть опыт и небольшой, но насмотрелся я на здешних жителей, по жизни часто встречаться приходилось.

– По работе? – спросил я невинно.

– По работе, Саныч, только не по той, что ты подумал.

– И Леша вдруг заговорил о себе. Тоже, видно, намолчался, захотелось выговориться. Рассказывал он с горечью, с обидой. И было от чего.

Офицер, с высшим военным образованием. Попал служить в Афганистан, в Спецподразделение. Разведка, спецзадания – если к примеру выкрасть кого-то надо, «пожарная команда» – это когда выручали своих, попавших в засаду или в другую военную «беду», все время на острие военных операций, постоянная опасность, вся работа – на грани жизни и смерти. Много он мне рассказал военных эпизодов.

Награжден неоднократно, после ранения – госпиталь, после госпиталя – снова Афган. А вышли из войны, из «пекла», вернулись на Родину и вдруг оказались ненужными. Никому.

Злые, взвинченные, больные, нервные. Но молодые, жить-то надо!

Объединились с друзьями, организовали охранное предприятие. Но заказов немного – еще не пришло время убийств и насилий. Переключились на охрану и сопровождение автомобилей. Из Тольятти, Нижнего Новгорода, из других городов. Частники, организации, предприятия – заказы были. Повеселели было, завелись деньги, жизнь приобретала новый смысл. Но, нарвались на «мафию». Как раз, только-только зарождался «беспредел». Заказ выполнили, а в оплате им неожиданно отказали.

– Хватит вам и «аванса». Скажите спасибо, что даем работать спокойно.

«Афганцы» не стерпели, арестовали очередную партию автомашин, требуя погасить долг. Их забрали и посадили «за вымогательство».

– Вот тогда я и попал впервые в этот изолятор.

Спас письменный контракт с «заказчиком». Адвокат выжал всё из этого контракта, ребят выпустили.

Но потеряно практически всё, заказчики разбежались, а, может, и пригрозили заказчикам – пришло время «беспредела». Но жить-то все равно, надо. Снова объединились боевые товарищи, занялись «рэкетом», заодно разыскали и посчитались с давними обидчиками. Вошли в авторитет, конкуренты поняли, что здесь им не «спустят» за просто так.

Но – вымогательство надоело, да не те и люди, чтобы жить разбоем. Снова занялись частной охраной, время подошло, заказы поступали с избытком, появился выбор – брались за самые выгодные сделки. Охраняли богатых «новых», конторы, товарные базы, снова сопровождали автомобили. Приходилось участвовать в разного рода разборках, в полубоевых стычках – чаще все же договаривались мирно. Но сталкиваться с разного рода проходимцами всё же приходилось, свой бизнес требовал защиты! Вот после одной из таких стычек Лешу и забрали – за превышение методов самообороны. Теперь снова вся надежда на адвоката.

С Лешей мы прожили вместе три дня. Его никто не вызывал, не допрашивал. И увели его неожиданно – «К адвокату вызывают».

Вернулся через час, собрал вещи.

– Прощай, Саныч. Крепись, не раскисай, делу это не поможет, а здоровью во вред. Меня выпускают – адвокат снова вытащил. Адвокат у меня силен. Ты, кстати, зря без адвоката работаешь, нанимай, иначе уничтожат, и пожаловаться некому будет. Ну, бывай, удачи тебе. – И ушел.

Удачи и тебе, Леша, кто б ты ни был, дай тебе боже сил и терпения для продолжения жизни твоей – этого сурового испытания в нашем тревожном и запутанном времени.

Послевоенная жизнь постепенно налаживалась. Отменили карточки – вначале на товары, а вскоре и на продовольствие. Люди ежегодно с радостью и надеждой, как большого праздника ждали весну: в марте ежегодно, Первого числа, объявляли о снижении цен – в этот день с утра все сидели у своих тарелок репродукторов. Ждали правительственного сообщения «Об очередном снижении цен» на продукты питания, на товары «первой необходимости». Так это называлось официально.

Перечень таких товаров большой, зачитывался по радио долго, но люди терпеливо слушали всё постановление до конца, удовлетворенно кивали головами, смахивали появлявшуюся слезу. Как же – опять снизили цены, новая забота о нас, о людях. Сталин знает, что нам тяжело, Сталин помнит о нас. Стране тяжело, разруха, сколько строить надо! – а вот ведь не забыл, снова снижение цен, пусть не так уж и много, но снижение! Не подорожание же, снижение! Да, немного, а «по кругу»-то солидно получается. Пока понемногу, но это пока! Пока тяжело всем! Только-только какую войну пережили! Будет легче всей стране, залечим раны военные, будет и больше товаров, хороших и дешевых. А пока что ж, и за это спасибо.