Юрий Запевалов - Золото севера

Немного окреп, стал подниматься, бродить по лесу, иногда брал в городском прокате лодку и уплывал на ней в безлюдные уголки пруда, там рыбачил, азартно «вываживал» крупных лещей, борясь с ними до пота, до изнеможения. За этим занятием исчезали дурные мысли. И загорал, с наслаждением загорал.

К осени окреп основательно. Правда, поперечные швы заросли не настолько, чтобы выпрямляться полностью, во весь рост, ходил немного сгибаясь, но чувствовал себя уже довольно уверенно. Главное – швы затянуло, не «слезились» швы, не «капали». Занимался гантелями, утром и вечером, и довел вес гантелей до восьми кило, регулярные занятия постепенно давали свой результат. Он в «упоре» на спинках стульев уже мог попеременно – то левой ногой, то правой – «держать угол».

Пришло время подумать о работе.

Он скупил областные и местные газеты, стал изучать объявления о приеме на работу. И работы действительно оказалось много, выбирай, что по душе. Отец посоветовал поработать в Уральской геодезической экспедиции.

– Лес, свежий воздух, топор в руках, просеки будете проходить – прорубать для геодезических съемок, в основном по мелколесью, если попадутся деревья, то не вручную их валить, бензопила на руках, да и не один ты там будешь. Лес, это тебе не плавильные печи на нашем металлургическом заводе с их загазованностью, пылью. Тебе не о заработке, о здоровье тебе сейчас думать надо, закрепить то, что подлечил, на свежем воздухе сил набраться. Да и на людях будешь, не один, некогда будет «самоедством» заниматься, копаться в себе, что там было – так не так.

Да, действительно, здоровье. Что он там зацепил, ножом этим, какие-то органы внутри, болит что-то все, а что болит, не поймешь. А врачи не говорят. А может, они и сами не знают?

Прав отец, надо на свежем воздухе поработать.

В Свердловске, в отделе кадров Экспедиции просмотрели документы.

– Три курса института, это же хорошо, пойдешь в отдел снабжения? Нам туда надо бы парочку смышленых молодых парней, а? Будешь экспедитором. Инженером, сам понимаешь, я тебя взять не могу, но ничего, пока экспедитором, там видно будет.

А? – начальник отдела кадров смотрел на Георгия приветливо, но и настороженно, с опаской. Много их сегодня развелось молодых да «хулиганистых» – и учиться не хотят, и к работе так себе отношение. По настроению.

– Нет, не пойду. Мне на свежем воздухе, в лесу поработать надо. – Георгий коротко, без подробностей рассказал о случившемся с ним на практике в Коркино. Потому, мол, и академотпуск взял, вот, хочу поработать, но не в конторе, на природе хочу.

– Ну, коли такое дело – оформляйся рабочим. Заявление подпиши у начальника партии и сдавай свои документы к нам сюда, в отдел кадров. А может, еще подумаешь над моим предложением, а? – «Парень, вроде, ничего, стоящий!».

– Нет! В поисковую партию! В лес.

Деревенский человек, привыкший к лесу, к тайге, чувствует себя в поисковых партиях привычно. Всё им, сельским, знакомо, всё они знают, всё они в лесу умеют. В тайге сельский человек не проголодается, не замерзнет. Хоть зимой, хоть летом. Сельчанин хорошо знает, что можно взять от реки, от леса, знает, как добыть огонь, если отсырели спички, знает, как поймать рыбу, даже если нет лески, крючков. Таежный человек в тайге как дома, а дома – какие секреты? Георгий окунулся в лесную жизнь, как будто в родные места вернулся, долго-долго, вроде, отсутствовал и вот, наконец, вернулся.

Североуральский поисковый отряд, Ивдельская геодезическая партия, самый север Урала, приполярная зона, лето там короткое, терять золотые летние дни не принято, только приехал Георгий к месту назначения, а завтра уже с самого утра и на работу.

Все лето отряд работал на «мензульной» съемке поверхности. Просеки прорубались по мелкому лесу, кустарникам. Работа не тяжелая. Георгий за лето совсем поправился, швы на животе не беспокоили, давно перестали «слезиться», окрепли руки и ноги, исчезла одышка, появившаяся в студенческие «разгульные» дни. Деньги в партии платили неплохие, заработок стабильный, за перевыполнение задания начислялись приличные премии.

Георгий раза два-три отправил переводы родителям, остальную зарплату переводил на сберкнижку, к зиме у него получились неплохие накопления. Он так прикинул, что если вернуться в институт, то на три года у него есть подкормка в виде дополнительной стипендии. Но как вспомнит он об этой учебе, об этих зачетах-экзаменах, аж в душе у него что-то переворачивалось от отвращения. Нет, решил он – не время еще возвращаться в институт, не созрел.

В сентябре отряд закончил работу по съемке отведенной поверхности, ребята устроили в ресторане прощальные посиделки с неограниченной выпивкой, назавтра разъехались по домам.

Тяжело было прощаться с Лией. Но это Георгию, он всегда тяжело расставался с женщинами, больно уж привязывался он к ним. Лия же отнеслась к прощанию легко, с юмором, она вообще была легкого характера. Она была чертежницей, обрабатывала полевые планшеты, все ее в отряде любили, жалели, оберегали, она и Георгия успокоила – «ничего, милый, расставание при жизни не прощание, авось свидимся, в одной системе работаем».

А потом уже, при движении вагона – «не забывай, а я помню!» – и все, уехала, вроде и не было – никого, ничего, никогда. Рабочих перевели в отряд изысканий в Миасс, на оконтуривание границ месторождения мрамора. Отряд расположился на берегу живописнейшего озера Тургояк, жемчужины Южного Урала, у подножия горы Пугачевой. По преданию, именно на вершине этой горы установил свой шатер и обосновал свою базу «великий бунтовщик».

За неделю срубили приличный дом, из толстых – одно бревно закатывали вчетвером – лиственниц. Привезли из Сыростана, ближайшего к базе поселка, кирпичи, нашелся среди рабочих печник – сложили настоящую, деревенскую подовую печь, с лежанкой, с «прикутком» для бригадира.

Дом теперь теплый, хлеб свой, пекли сами, а варево – чего только не сваришь в такой печи! И все всегда свежее и горячее.

С утра уходили на работу, били шурфы, а приходили на обед – в печи все горячее, вкусное. И спать распределялись легко – для мужиков устроили общие нары, а женщины – их в отряде было трое, геологи, описывали шурфы и все, что там положено описывать по геологическим инструкциям, женщины спали на печи, на теплой лежанке.

До нового года шурфами оконтурили все месторождение, теперь нужно было определить его мощность по глубине, чтобы подсчитать запасы. Но это уже задача буровикам. Буровые станки на месте, их притащили по первым заморозкам. Бригада буровиков в партии сформирована давно, кадровый состав стабилен, все уже на месте, заняли нами срубленный дом. Место обжитое, им повезло, конечно, на готовенькое приехали, но так всегда бывает в геологических партиях, одни уезжают, за ними приезжают те, кто продолжает работы.