Юрий Запевалов - Уральские россыпи

С Волги-матушки Ермак «сотоварищи» приплыли, спасаясь от сатрапов царских, да к ним, к Строгановым, на службу и попросились. Охранять, напросились, Соли Камские охранять. А Строгановы их и приняли, и обогрели, и накормили. А через какое-то время задачу им поставили – пройти весь Хребет Уральский, найти ту Бабу Золотую, что у вогулов спрятана, отыскать и привезти им, Строгановым! А уж попутно – и шкурок ценных наменять на безделушки разные у народов диких, «тёмных» да не просвященных. И присматриваться, присматриваться – где золото берут народы уральские. А у кого оно скопилось, золото – найти, выменять. А то и просто – отобрать! Но, особенно поспрашивать, где они берут его, то золото, вогулы. Говорят дикие они, непонятливые? Присмотреться, такие ли они уж и непонятливые! Не ошибиться бы, не поплатиться потом за свою самонадеянность. Но самое главное – надо запомнить места те сказочные, записать на бумагу, нарисовать для памяти. И все эти познания, полученные в походе дерзком, привезти семье Строгановых. За приличное, конечно, вознаграждение. И, особенно, за прощение воровское. За жизнь ту разбойную, на Волге-реке матушке. А уж Строгоновы, если успешным поход Ермака по Уралу получится, они уж сумеют убедить царя простить слуг их новоявленных, да царю теперь преданных.

Вот и пошел Ермак по Хребту Уральскому. Ты вот говоришь – на Тобол. А что он знал о Тоболе том? Зачем ему было стремиться туда, что за нужда? Урал он пошел исследовать, горы разведывать, Тайгу изучать нехоженую. А можно ли всё это одним отрядом осилить?

Ты как золото ищешь? Ты же на каждый ручей, на каждую речку отдельный отряд снаряжаешь. Из геологов своих. И всем им задачу ставишь одну – найти! При всём этом, вы же знаете – и куда идти, и где искать.

А куда шел Ермак? Не знающий ни тайги, ни гор, ни рек, ни ручьев тех, что у вас сегодня на картах нарисованы. Да не просто нарисованы, а с высотными «отметками», да с квадратами, да с тропами и дорогами хожеными-перехожеными! А Ермак?

По каким картам-планам Ермак шел на Сибирь эту, никому неизвестную?

Вот и повернул Ермак с Камы-реки на первую многоводную речку, что в Каму ту впадала, повернул против течения, а как иначе до гор Уральских добраться? И повернул он не на Чусовую.

Повернул на Большую Косьву!

Заметил Ермак поворот речной этот еще когда шел к Строгановым. Он ведь по Каме шел, вверх по реке-матушке. Видел он глазами своими и впадение в реку Чусовой, и впадение Косьвы.

Название рек этих он узнал позже. Когда плыл верх по реке, видел только – большие реки впадают в Каму. Откуда? Где берут начало своё? Особенно поразила его вот эта Косьва. Большая, видать, река. Самое большое устье у ней, из всех рек, что миновала ватажка разбойничья. Вот, прежде всего и повернул Ермак в эту реку, выполняя задание Строгановское.

И приплыл Ермак к нам сюда, к горкам нашим Павдинским.

Здесь начало своё берут сразу четыре реки, уходящие в самые разные стороны-направления по горам Уральским! Четыре реки – Большая Косьва, Лобва, Ляля, да Усьва. Это всё в районе Павды сегодняшней, которой тогда, во времена Ермака Великого и в помине еще не было. Даже стана никакого там тогда не было.

Так, ручеёк небольшой был, который у вогулов и звался – Павдинкой.

Вот и остановился Ермак своим табором в Тайге здешней, приплыв к самому истоку Косьвы, переплыв по речке без труда особенного Хребет Уральский, перебрался на берег со всей своей боевой дружиной, и остановился здесь. Чтобы осмотреться, поползать здесь по лесам Уральским, изучить местность доступную, да и придумать потом – а что же дальше? Куда?

И построил здесь Юрту казачью, домов срубил несколько, да стан свой основал здесь. А что? Тайга всем в отряде приглянулась, тайга богатая, нехоженая, зверья всякого много, и птица, и рыба в реках, и всё непуганое, где же еще и отдохнуть от трудного похода вверх по речке быстрой да строптивой, где же еще и запастись на всю дорогу дальнюю припасами – мясом, шкурами, да разным лесным продовольствием!

Но главное, всё же, посидеть, подумать, поразмышлять решил здесь Ермак. Да и решение принять правильное.

Вот и сидел он здесь, Ермак Храбрый, в юрте своей казачьей, новорубленой, с дружиной своей смелой и многочисленной. А ты говоришь – откуда, мол. Да. Сидел, отдыхал, запасался товаром, в походе нужным. Да думы великие думал.

И решил Ермак отсюда, с горы этой, где реки начинаются разные, да и разбегаются в разные же стороны – Лобва да Ляля на Север текут, а куда, посмотреть надо. Усьва на Юг бежит, к Чусовой, а дальше? Тоже посмотреть надо. Ну, а Тура, что протекает совсем рядом, с местом тем, Ермаком освоенным, Тура течет прямо на Восток. Это уж, как говорится, как раз и есть туда, куда Ермаку и надо!

Долго думал Ермак, как ему поступить дальше, какой путь выбрать. Долго и с товарищами верными советовался, и с дружиной многочисленной Думу все вместе думали. И решился Ермак на шаг отважный, но рискованный. Разделил Ермак дружину свою храбрую. На четыре отряда разделил. И послал по отряду на каждую речку, здесь им обнаруженную. И каждый отряд тот стал хоть и самостоятельным, но цели подчинён был единой – вести разведку Уральских гор, и по хребтам, и по склонам, и по распадкам многочисленным. По всему пути, каждому отряду намеченному. Если доведется по пути отрядам тем где встретиться, то объединяться. И вести дальше разведку совместную.

А на Тоболе, о котором проводники-вогулы ему поведали, встретиться должны все отряды, по разным рекам им, Ермаком, отправленные! На Тобол все реки разведанные приходят. Сами ли, своим руслом, или впадая в другие какие-то, неизвестные пока, новые реки, но все они, их воды, с новыми водами, через новые речки, все они приходят в Тобол! Вот там встречу всем отрядам Ермак и назначил.

Силантьич замолчал надолго, налил водки в большой стакан, молча, не приглашая никого, выпил, утерся рукавом. Глаза застекленели, смотрели куда-то далеко, в бесконечность. Там, наверное, в том далеком времени прошлом находился Силантьич, с Ермаком, наверное, плыл старик могучий по капризной Исети, перебирался через пороги, перетаскивал с казаками челны тяжелые через отвесные скалы, огибая пороги непроходимые.

Красноперов тоже молчал, боясь вспугнуть растревоженные мысли Силантьича. Он тоже налил себе водки и выпил. Заел чем-то, чем стол был заставлен. Тоже задумался.

– Ну, хорошо, Силантьич! А что же дальше? Как судьба тех отрядов, что разошлись в разные стороны, как судьба их сложилась? Об этом что-то поведали тебе те потомки казаков Ермака Великого, что в живых ты еще, говорят люди, застал?

– Какие потомки, Александрыч, через четыре с лишним века? За такой срок никаких потомков не соберёшь в одну родовую ветку. Не «княжичи». Никто родословной своей не вел, наверное.