Юрий Запевалов - Алмазы Якутии

Он сидел в этом первом ряду отведённого Калашниковым ему места и думал, соображал, а о чём же он будет говорить, когда его спросят! А его спросят обязательно, иначе для чего Калашников посадил его в этот первый ряд совещания. Да, есть у него кое-какие намётки об освобождении драги ото льда, от этого пакостного затопления, он перед совещанием зашёл к Карачабану, Главному механику Объединения, рассказал вкратце, что он задумал, но времени не было, совещание у Главного начиналось, и разобрать с Карачабаном подробности своей задумки Георгий не успел. Единственное, что он успел, так это попросить Николая Георгиевича позвонить Главному инженеру треста «Спецмеханизации» Управления «Вилюйгэсстроя», чтобы он принял и выслушал Краснопёрова, главного инженера прииска «Ирелях», и чтобы постарался помочь прииску, о чём попросит Краснопёров. Что Карачабан и сделал, даже не зная, зачем Краснопёрову эта встреча. Время поджимало так, что даже и об этом поговорить было некогда – Ладно. Пойдём к Калашникову. Потом всё расскажешь подробнее.

Вот Краснопёров и сидел на Техсовете, соображая, кто же будет выступать от Рудника. Чупин? – но тот молчит, Краснопёров – так он не знает, о чём говорить. То, что он наметил к работе, всё сырое, еще не просчитанное, нельзя всё это докладывать Техсовету.

– Ну что, товарищи Рудник, кто нам что-то расскажет о ваших планах по замене понтона драги? Вы же понимаете, работа второй драги – это более полумиллиона карат алмазов в год.

Мы не можем просто так сидеть и смотреть на вас – сделаете не сделаете – план мы с вас не снимем, это естественно, а если у вас другой источник есть, я имею ввиду по выполнению Государственного плана, так расскажите нам о нём подробнее!

Давайте так. Вначале мы послушаем Краснопёрова, главного инженера прииска. Пусть нам расскажет, заменит он понтон драги за зиму, или нет. А если нет, не сможем мы заменить понтон и пустить драгу весной, тогда послушаем Чупина, как он собирается выполнять Государственный план года, а главное – за счет чего. Если драга 202 работать не будет. Так? Ни у кого нет возражений? Тогда – слушаем вас, Георгий Александрович.

– Евгений Петрович! Уважаемые товарищи члены Техсовета.

У меня нет сейчас с собой мероприятий по замене понтона драги. Виноваты в этом организаторы Техсовета. Мне только сегодня утром сообщили о том, что состоится вот этот Техсовет, сказали, что будет рассматриваться вопрос о замене понтона драги 202 и приказали прибыть к десяти часам утра в Объединение.

К Главному инженеру. К вам, Евгений Петрович. Представлять мероприятия, которые, кстати, не до конца ещё и отработаны, ни с кем не согласованы, представлять такие мероприятия Техсовету я не имею права. И не буду этого делать! Я хотел бы спросить у Николая Арсентьевича, у Устиченко, если мы драгу подготовим к первому января, вам хватит времени до апреля, чтобы заменить понтон?

– Да вы подготовьте хоть к первому февраля, мы успеем, мы справимся. Но не подготовите ведь! Евгений Петрович, я с этим Рудником замаялся уже. Врут же напропалую! Не подготовят!

Болтовня всё! Я настаиваю – снимите с меня эту работу!

– Подожди, не кипятись! А из членов Техсовета был кто-нибудь на драге? Что скажете?

– Да все, наверное, были, Евгений Петрович, – встал Тихонов, начальник Производственного отдела, – дело же не в том, видели не видели, дело в том, что всё там запущено до невероятности. И на прииске, и на драге все как-то растерялись, никто не знает, что делать. Я спросил у Калитина, начальника Горного цеха, что собираетесь делать? Он мне ответил – новый главный инженер изучает обстановку. Он нам приказал не суетиться, и даже, извините, сказал – «из штанов не выскакивайте»! Ждём решений. Это на прииске так считают. И я так думаю, что рано мы собрались по этому вопросу, и Устиченко зря паникует. Есть конкретный человек, он занимается этой драгой, в нашем с ним разговоре, я так понял, что он уверен в своих действиях, о том, чтобы не менять понтон в эту зиму, у него и в мыслях нет. Так, Георгий Александрович? Давайте всё это и поручим ему, не будем, как он и призывает, суетиться. Человек новый, только осваивается. Пусть человек работает, не надо на него давить!

– Хорошо вам рассуждать! – Снова вскочил Устиченко. – А мне работать надо! Я сколько уже заказов не подписал из-за драги этой. Мы, как я понимаю, Евгений Петрович, не «хорошего парня» Краснопёрова обсуждать здесь собрались! Мне надо знать – будем мы менять понтон, или не будем. В какое время, в какие сроки. У меня же бригада налажена и ждёт команды!

Дайте мне сроки – когда начать, к какому сроку закончить. Я по графику работаю. Мне «верю не верю» – неподходящая форма сотрудничества!

– Николай Георгиевич! Что вы скажете. Я так понимаю, что определиться нам надо – будем менять понтон, не будем. Не разговоры разговаривать, а твёрдо определиться! Вы, как Главный механик, определились уже для себя?

– Евгений Петрович. Я согласен с Тихоновым, ни к чему мы сегодня вопрос этот подняли. Краснопёров только приступил к работе, изучает обстановку. Мы сегодня, вот, прямо перед Техсоветом, говорили на эту тему. Ничего толком пока не обсудили, время подпирало, но я понял одно – Краснопёров твёрдо уверен, понтон заменим. У него есть программа, у него есть уверенность, а что нам ещё надо? Давайте подождём результатов.

Я прямо скажу – я Краснопёрову верю. И всячески, на уровне моих прав и обязанностей, буду ему помогать! А Николая Арсентьевича я бы попросил – во-первых, успокоиться, а во-вторых, плотнее работать с Краснопёровым, а не по начальству бегать.

Со своими сомнениями. Я считаю, Евгений Петрович, ничего сегодня решать не надо, довериться надо Краснопёрову, а он работу, я в этом уверен, выполнит. А вам лично, Евгений Петрович, график замены понтона мы с Красноперовым представим к двадцатому декабря. Так, Георгий Александрович?

– Так, Николай Георгиевич. Евгений Петрович, а мне ещё два слова сказать можно?

– Говорите.

– Я уже сказал, что Техсовет этот для меня полная неожиданность, я к нему не готовился, а потому не могу сегодня доложить вам о своих планах. Скажу главное. Раз Николай Арсентьевич готов заменить понтон за два месяца, раз он сказал – вы мне к февралю фронт работ подготовьте – значит, понтон мы к апрелю заменим. Я передам вам Николай Арсентьевич, готовый к работе понтон к первому января. Чистый понтон, полностью очищенный ото льда и снега. Прошу секретаря Техсовета зафиксировать это моё заявление. Но, вы же понимаете, Евгений Петрович, что после замены понтона нам ещё надо будет всплыть, перейти в полигон, начать добычу. Так вот, все эти подготовительные работы к апрелю будут готовы. Я их знаю, я их вижу – как и когда всё это надо будет сделать. Сразу после окончания работ по замене понтона мы начнём всплытие и переход драги на полигон! Всё это будет зафиксировано в нашем целевом графике работы драги 202 в предстоящем добычном сезоне. Так что, Николай Арсентьевич, если вы замените понтон к марту, а вы сами назвали срок – два месяца – значит уже в марте мы поплывём к алмазам! Можете записывать эти мои слова как мне поручение, можете записывать как моё заявление – уверяю вас, всё это будет сделано в нами же установленные сроки!