Лара Продан - Тонкая нить судьбы

– Я скоро уйду. Уйду к моему Иванко. Дай мне слово, что ты не бросишь мою дочь, воспитаешь ее как свою.

– Что же делать? Что делать? – вопрошала Александра Валерия после похорон Анастасии. – Ты не работаешь. Моя зарплата небольшая. Воровать, как воруют другие в детских учреждениях, я не умею, не хочу и никогда не буду. Денег моих еле хватает нам на пропитание и тебе на лекарства. У нас трое детей. Их надо поставить на ноги. Светочка,… ее тоже надо поднимать. Я обещала Насте.

– У меня есть идея, Саша – как-то вечером за ужином сказал ей муж. – Что, если ты определишь Светочку в свой детский дом. Ты там директор. Света будет под наблюдением, и сыта, и одета, и обута. Подрастет, будем брать к себе на выходные. Закончит школу будет жить с нами.

– А вдруг мне придется уйти с работы, уволят, не дай Бог, или переведут на другую работу, в другое место?

– Если бы, да кабы в лесу выросли б грибы. Время покажет. А сейчас мое предложение кажется мне оптимальным.

Решение отдать Светочку в американскую семью далось Александре нелегко. Она помнила обещание, данное Анастасии. Александра, наблюдая за Мелиндой и Алексом, чувствовала, что девочке у них будет хорошо, они будут любить ее как свою дочь. И она отдала распоряжение готовить документы на передачу Светочки американской чете. «Думаю, я поступаю правильно. У нее будут любящие родители и обеспеченная жизнь. Мы Светочку тоже любим. Но смогу ли я одна потянуть всех?» – рассуждала женщина. – «Володя совсем еще маленький, пять лет ему. Девочки тоже далеко от него не ушли. Валера работать не может, а пенсия по инвалидности не покрывает даже лекарства, что ему необходимы. Насте я обещала семью для Светочки, она у нее будет. Пусть не моя, но любящая ее. Я в этом уверена. А я буду поддерживать отношения с Алексом и Мелиндой, буду знать о Светочке все. Ее я не брошу. В любой момент, если нужно будет, помогу». Так, рассуждая сама с собой, Александра подписала все необходимые документы для передачи Светочки в семью Томи.

Наступил день, когда Мелинда и Алекс приехали забирать Светочку насовсем. Они оформили все необходимые документы и оба светились тем внутренним огнем, который освещает всегда молодых любящих родителей при появлении долгожданного ребенка. В кабинете директора детского дома состоялось прощание. Александра благодарно жала руки обоим супругам, желала им добра и здоровья и собиралась сказать, что будет поддерживать с ними тесный контакт, как Алекс ее вежливо перебил:

– Госпожа Александра, спасибо вам большое за понимание, за девочку, уже нашу доченьку. Мы сделаем все, чтобы она росла здоровой и счастливой. Но у нас к вам есть одна просьба, которую вы должны выполнить. Во избежание возможных, скажем, недоразумений в будущем мы просим Вас не звонить нам, не писать нам, вообще, забыть о нас и нашей дочке. Она не должна узнать, что она наша приемная дочь.

Поблагодарив еще раз Александру американская чета вместе с девочкой, бережно прижимаемой к груди Мелиндой, покинули детский дом.

Александра смотрела им в след не до конца понимая, что они сказали. Она тяжело опустилась в кресло, еще раз перебирая в памяти последние слова Алекса. А когда до нее дошел полный смысл сказанного, женщина горько заплакала:

– Что я наделала, что я наделала? Как я буду смотреть в глаза детям? Я предала память Анастасии…

– Мама, я ухожу, буду часа через три. У меня встреча. – Владимир поцеловал Александру и выбежал из квартиры.

Он торопился. Надежда не любила, когда кто-то опаздывал на заранее оговоренное мероприятие. Она всегда планировала свой день по минутам. Владимиру она отвела время с двух до четырех часов. Они договорились встретиться в кофейне с названием «Кофейная гамма» на Невском проспекте. Это была любимая кофейня Нади. Она часто сюда приходила не только попить чудесный кофе с кардамоном, приготовляемый на горячем песке, и поесть любимый десерт Ontrome Малина, который готовят только в этой кофейне и может быть на Канале Грибоедова. Здесь она работала. Надя любила сидеть за небольшим столиком на два человека, что стоял в углу около стенки, называемой Jazz. Она приходила часа в три, открывала свой компьютер, делала заказ и начинала обрабатывать выуженный материал. Запах хорошего кофе возбуждал ее мозг. Именно здесь рождались самые интересные и востребованные статьи. Надя обычно работала часов до восьми-девяти вечера. Потом закрывала свой компьютер, заказывала вновь любимый кофе и начинала наблюдать за публикой, которая к этому часу собиралась в большом количестве в кофейне. В девять часов начинал играть джазовый ансамбль. Послушать его приезжали со всего Петербурга. Надежда слушала джаз и мечтала.

Ей было уже тридцать лет. Как профессионал девушка состоялась. Ее статьи были нарасхват, популярные издания считали большой удачей, если Надежда публиковалась у них… Надежда была на «вольных хлебах». Она сама любила выбирать тему статей. У нее было чутьё на «жаренный» материал. Коллеги по перу удивлялись тому, как Надя юрко, без суеты и нервозности умела найти нужных людей, раскрутить их на разговор и скроить статью, которую у нее буквально вырывали сразу несколько журналов. Однако популярность как журналистки не могла компенсировать ее одиночество как женщины. Нельзя сказать, что Надежда не пользовалась успехом у мужчин. Яркая внешность, острый ум, умение вести разговор и слушать привлекали мужчин. Были и такие, которые после непродолжительного романа предлагали ей замужество. Но инициатором всех расставаний всегда была Надя. Она искала «своего» мужчину, с которым мечтала слиться в одно целое. Перед ее глазами был прекрасный пример родителей. Увидев друг друга на остановке автобуса, они влюбились с первого взгляда и пронесли свою любовь всю жизнь. Надежда помнила, как мама с папой всегда вставали вместе, бежали в ванную комнату и умывались тоже вместе, вместе же готовили завтрак и вместе убегали на работу. Им достаточно было посмотреть друг на друга, чтобы понять, что хочет каждый из них. Родители часто смеялись над этим и говорили, что скоро разучатся разговаривать друг с другом. Надежда не помнила ни одной ссоры между родителями. В их глазах всегда светилась любовь и нежность.