Татьяна Соломатина - Вишнёвая смола

Это, может быть, будет потом. Может быть.

А пока мне семнадцать. Семь утра. Порт. Я сижу на швартовочном кнехте и смотрю в тёмную осеннюю воду. Мои слёзы о навсегда утраченном правильном первом поцелуе тонут в сизой ноябрьской волне. Через несколько минут я перестану надрывно, безысходно и бессильно страдать (а как ещё страдают в семнадцать?) и попытаюсь отследить недолгий путь хоть одной своей срывающейся и падающей в море слезы. И ещё немножко пореву из-за очередной невозможности, подсунутой мне жизнью. Потом вспомню, что в восемь у меня утренний кофе на парапете Приморского бульвара с парнем, которого я безумно люблю (а как ещё любят в семнадцать?), и побегу вверх по Потёмкинской лестнице. Побегу стремительно, боясь опоздать неизвестно куда, торопясь неизвестно к кому (а как ещё бегают, боятся и торопятся в семнадцать?). И оказавшись наверху, внезапно обрету на губах вязкий, тёрпкий привкус вишнёвой смолы и вспомню твёрдые слёзы, валяющиеся в пыли. И равнодушно взирающих на них взрослых, даже не понимающих, о чём это я всегда внезапно, нелогично, непоследовательно и безо всякого повода плачу. И почувствую себя сбесившимся демоном, желающим только одного – спилить старое дерево. И может быть, когда-нибудь до демона дойдёт, что не надо пилить старые деревья – надо сажать новые. И он, может быть, станет… Нет-нет, не ангелом! Ангел – это такой здоровый мужик с каноническим иудейским ликом, с крыльями, в платье и с мечом с гравюры Густава Доре «Изгнание Адама и Евы из рая»… Демон, может быть, станет – всего лишь человеком. Быть человеком – для человека более чем достаточно. И товарищ Бог, может быть, порадуется, что демон стал всего лишь человеком – и не судится за дедовский дом, потому что во всего лишь человеке и так достаточно порченого, чтобы пачкаться ещё и о квартирный вопрос. Или, там, о присвоение порядковых номеров поцелуям.

Я сосредотачиваюсь на том, чтобы тот, кто ждёт меня на парапете Приморского бульвара, не догадался о том, что я не умею целоваться. Мне семнадцать – и именно это кажется сейчас самым важным. Сейчас – это именно здесь и сейчас, прямо под Дюком. Где-то между колоннадой и Тёщиным мостом я принимаю решение навсегда выйти замуж лишь за того, кто, целуя меня, ощутит вязкий, тёрпкий привкус вишнёвой смолы. И сразу перестаю любить того парня, что ждёт меня на парапете с термосом кофе. Ну, во всяком случае – безумно… Но парень-то всё равно хорош, красив и всё такое. Пусть будет. Пусть всё, что может быть , со мной – будет , чёрт возьми!

Подмосковье, июнь – июль 2012

Анри Лот, «К другим Тассили. Новые открытия в Сахаре», 1976 год.

Надо полагать девочка коверкает: “One thing was certain, that the white kitten had had noting to do with it: – it was the black kitten’s fault entirely”. Trough the Looking-Glass, and What Alice Found There by Lewis Carroll.

Вероятно, имеется в виду «Алиса в Стране Чудес» в пересказе Бориса Заходера с иллюстрациями Геннадия Калиновского.

Да, действительно есть такая книга. Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд, «Там, за рекою, – Аргентина», издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая Гвардия», 1963 год.

Скорее всего, книги тех же авторов. Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд написали ещё «Через Кордильеры» (1960)», «К охотникам за черепами» (1960), «Меж двух океанов» (1961), «Перевёрнутый полумесяц» (1963).

Вероятно, наша маленькая героиня не так давно прочитала романы Жоржа Сименона «Мегрэ и ленивый вор» (1961) и «Мегрэ расставляет ловушку» (1955).

Фрагмент стихотворения Самуила Маршака: Цените слух, цените зренье. / Любите зелень, синеву – / Всё, что дано вам во владенье / Двумя словами: я живу. / Любите жизнь, покуда живы. / Меж ней и смертью только миг. / А там не будет ни крапивы, / Ни звёзд, ни пепельниц, ни книг. / Любая вещь у нас в квартире / Нас уверяет, будто мы / Живём в закрытом, светлом мире / Среди пустой и нищей тьмы. / Но вещи мёртвые не правы – / Из окон временных квартир / Уже мы видим величавый, / Бессмертию открытый мир.

В раннем автографе вместо двух последних строф одна: И солнце даже не заметит, / Что в глубине каких-то глаз / На этой маленькой планете / Навеки свет его погас. Печатается по беловому автографу конца 1950-х годов. Маршак С. Собрание сочинений в 8 томах. Т. 5. – М.: Художественная литература, 1970. С. 213.

Наша юная героиня имеет в виду повесть Клиффорда Саймака «Детский сад», 1953.

Цитируется по роману Андрея Битова «Преподаватель симметрии» 2008 год.