Эльмира Битаева - Шанс (сборник)

– Говори.

Ренат, как призрак, стоял в свете фар.

– Разрешите Зюме поехать на конкурс.

– Чего?! Давай, иди!

– Разве вы не видите, что можете осуществить ее мечту?

Мужчина закрыл дверь и сквозь спущенное стекло, бросил:

– Мечты забываются.

Машина тронулась, и парня отбросило в сторону.

– И ваша мечта забылась?!

Краем глаза, Ахмед, уловил, каким красивым было небо в этот вечер.

К нам в гости пришел Мурад. Он ездил в Турцию и привез большую коробку сладостей с орехам и корицей.

С его приходом дома началась настоящая идиллия. Мама не ворчала, а наоборот, весело болтала с нами, разливала чай. Мурад рассказывал про голубую мечеть.

– А как живут девушки в Турции? – спрашивала я. – Им разрешается выходить?

– Конечно, ходят куда хотят.

– И учиться им разрешается?

– Да, вполне.

– Везет турецким девушкам…

Мама вздохнула, покачала головой.

– Учись, гуляй – кто тебе запрещает?

– Никто. Совсем никто.

Она сердито сощурилась:

– Сходи в спальню, принеси семейный альбом. Покажем наши фотографии…

«Вот бы исчезнуть, – представляла я, выходя. – Чтоб навсегда»

Альбомы стопкой лежали на полке. Пока я думала, какой из них взять, на глаза попалась мамина шкатулка. Я недоуменно высыпала золото на кровать и змейкой вытянула старинный тонкий браслет.

– Мама! – Ворвавшись на кухню, я бросила браслет на стол. – Что это значит?!

Она растерянно посмотрела на украшение.

– Ой, ты нашла? Где он был?

Теперь я поняла, почему мама не спешила писать заявление.

– А может, он и не терялся?!

Ренат не отвечал. В слезах я набирала его номер снова и снова– ничего кроме длинных гудков.

«Он уехал, – догадывалась я. – Все кончено. Ничего не вернуть…»

В один миг я потеряла себя.

Но вдруг на горизонте взошла радуга. Случилось чудо.

Папа негромко постучал в дверь.

– Ты спишь?

Я хотела промолчать, но спокойный голос отца насторожил меня.

– Нет.

Он зашел, тихо закрыл за собой.

– Когда конкурс?

– Какой конкурс?

– Твой, в Москве.

Я стремительно села.

– Второго июня, через три дня.

– Ты хочешь поехать?

Я раскрыла глаза до предела.

– Да, очень.

Папа достал из кармана телефон и кому-то позвонил.

– Нужны два купе в новом поезде, – распорядился он. – Завтра? Да, в пять устроит. Нет, едет моя дочь и ее подруги.

И вот он отпускает мобильный, встает и уходит.

Я догнала папу на лестнице.

– Это правда?! Я могу поехать?!

– Можешь, езжай.

– Как?! Ты отпускаешь меня в Москву? Одну?! Это же опасно!

– Ты же не одна едешь.

– И все равно, – я задыхалась от переполняющих меня эмоций. – Мне надо… я… собрать… мы… девочки…

Он резко остановился.

– Зюма, ты уже взрослая. Собери платья, возьми подружек, погуляй по Москве и возвращайся.

Отец улыбнулся. Не помню, когда в последний раз, я видела его улыбку. В детстве, что ли?.. Он стал другим, я не узнавала это доброе и простое лицо.

– Спасибо. Я никогда не забуду…

– У всех нормальных людей – дурь в голове, – сказал он как-то задумчиво, спускаясь по лестнице. – А у моей дочери там кружева…

Той же ночью, я обзвонила девчонок. До утра мы болтали по телефону, а с рассветом – собрались в ателье. Пришла даже Кама, которой, в принципе, разрешения никто не давал.

– Ничего, – успокаивала ее Патя. – Я попрошу маму уговорить твоих родителей.

– И я свою попрошу, – пообещала Эля. – Они согласятся.

Подошли визажист и модели. Мы в последний раз прорепетировали дефиле.

– Что не успели – закончим в поезде. Ехать целых два дня.

– Я так счастлива! – взвизгнула Патя. – Еще вчера думала, что всё – напрасно потраченное время. А сегодня…

В помещение зашел знакомый, загорелый парень, в тех же самых потертых джинсах.

– О, Эля, ты посмотри, кто к тебе пришел!

Девушка любопытно выглянула из-за манекена и смущенно покраснела под наш дружный, громкий смех.

В четыре мы были на вокзале. Нас провожал Артур и родители Камы, которых, все же, удалось задобрить. В этом же вагоне ехал Патин дядя, обещавший проследить за нами в Москве и посадить на обратный поезд.

– Все будет круто, мамуль, – уверяла Камилла, – мы увидим метро!

– Ведите себя скромно, не привлекайте лишнего внимания, – наставлял нас Артур. – А если что, у Зюмы в сумке есть баллончик.

– Надеюсь, до такого не дойдет, – испугалась мама Камы.

– Конечно, – в один голос протянули мы.

Телефон в моей руке пинкнул. Пришло смс от неизвестного номера:

«Повернись»

Я обернулась и застыла. Ренат стоял в конце платформы.

– Мне надо отойти на минутку…

Земля уходила из-под моих ног. Огромный путь, длящийся целую вечность, я шла к нему в суете толпящихся вокруг людей. И вот я остановилась напротив. Парень улыбнулся, но лишь губами. Глаза его оставались серьезными.

– Ты пришел попрощаться? – сказала я не своим, холодным и чужим голосом.

– Да.

– Когда уезжаешь?

– Завтра утром.

Сердце мое забилось быстрее.

– А обратно когда?

– Не знаю, Зюма… Приеду ли я обратно.

Я внимательно посмотрела в его лицо. Мне хотелось разглядеть каждый блеск, каждую тень, на его коже. Все что я могла увезти и оставить, все, что я могла запомнить.

– Если бы я тогда вышла…

– Не надо, – прервал Ренат. – Если бы ты вышла тогда, то судьба твоя стала другой. И моя. Аллах знает, как лучше. Не веришь мне – поверь ему.

Я посмотрела на небо: солнце блестело, никаких туч, никакого дождя.

– У меня есть кое-что для тебя, – я раскрыла сумку и достала небольшую вышитую картинку. – Это портрет самого дорого мне человека – моей бабушки. Здесь она примерно моего возраста. После ее смерти, я нашла старую школьную фотографию и сделала по ней схему. Я хотела, повесить на стену, но не смогла… Даже самые приятные воспоминания порой убивают.

Парень взял картинку из моих рук и погладил ровные, вышитые золотом волосы, коснулся светлого лица.

– Она похожа на тебя.

Я улыбнулась.

– Надеюсь любовь, которую я вложила в эти нити, будет оберегать тебя всю жизнь… Как ты уберег меня.

Мы в последний раз обменялись взглядами. Я пошла к своему вагону, Ренат – к выходу.

Был обычный майский день, ничем не отличавшийся от предыдущих. Обычный день, сделавший меня сильнее.

Поезд отправился в пять. В купе было чисто и светло. Мы застелили постели, поели, поработали над платьями.

Ночью, когда девушки уснули, я придвинулась к окну и долго смотрела на горящие вдалеке огоньки. Потом включила светильник и открыла дневник, не забытый под досками мансарды. Последней была запись, которую я оставила в ночь, перед приходом Рената в наш дом. Я и не помнила о ней…