Эльмира Битаева - Шанс (сборник)

Отец по-прежнему спал, но его одно присутствие придавало мне сил, и спальня сейчас была для меня самым спокойным местом в доме. Я даже, на всякий случай, задвижку на двери защелкнула. Смешно, ведь если кому-то придется по зубам проникнуть в дом, что для них пустяковый замок, который даже я могу шпилькой открыть? «Хотя у меня сейчас и шпильки нет», – пришла в голову идиотская мысль. Но почему-то от нее мне стало вдвойне грустно и одиноко.

Ужасно хотелось спать, а на папину просторную кровать поместилась бы и еще одна Диана.

«Или Анида», – зловеще промелькнуло в голове, от чего спать сразу же расхотелось.

Ну что я все о духах, да о духах?! Может, это вообще Манди вернулся. А что, вполне возможно. Хотя верилось в это с трудом.

Внезапно скрипнувшая калитка застала меня врасплох. В другой раз может быть я и сослала это на ветер, но в другой раз я и не стояла б до утра в папиной спальне, время от времени подталкивая его и грызя ногти от страха (свои, естественно).

Подходить к окну я не решалась, и первые пять скрипов пережила лишь вздрагиванием и глубокими вздохами. Последующие десять – нервными рассаживаниями по комнате. Дальше в ход пошли молитвы и поднимающие дух песенки (хотя в тот момент они мало чем друг от друга отличались).

Калитка, до сих пор скрипевшая все с нарастающей силой, теперь вообще не умолкала, пискляво вопя на всю деревню. Было такое ощущение, что это делают специально, для того чтоб привлечь мое внимание. В том, что это призрак, я и не сомневалась, ведь не одно живое существо не могло бы добровольно так измываться над своим слухом.

Наконец, любопытство все-таки перебороло страх, я опасливо отдернула занавес и, не веря своим глазам, прильнула к окну. Калитка двигалась сама по себе. Она довольно-таки быстро открывалась и закрывалась, не забывая при этом примерзко скрипеть.

«Калитка-мутант» – как и всегда: первая мысль– самая «гениальная». Дальше пошли не более разумные, и вот в тот момент, когда я была уже готова плюхнуться в обморок, калитка остановилась и как-то странно задергалась, словно механизм сломался, и она стала открываться только на половину, а потом и вовсе перестала.

Я, затаив дыхание, ждала дальнейших действий, но ничего не происходило. Некоторое время. Потом из куста высунулась рука. Мой левый глаз нервно задергался, челюсть уже, казалась, опустилась до подоконника. Даже не знаю, что бы шокировало меня больше: парящая во дворе рука или наличие продолжения конечности в виде скромненького призрака (надеюсь в единственном экземпляре). Между тем рука, не теряя времени, приступила к поискам чего-то в траве, затем, найдя и сжимая это «что-то» принялась ожесточенно дергаться и тянуть, будто пыталась вытащить тонкий, но глубоко засевший, корешок. И тут я заметила, что и калитка начала снова двигаться, к счастью (или, к сожалению) так же туго. Переводя взгляд с руки на калитку и обратно, я наблюдала за затянувшейся схваткой, но вдруг из куста выпрыгнул владелец руки, я от неожиданности подпрыгнула вместе с ним, больно ударившись об оконную раму. Папа, то ли потревоженный моим громким «Ай!», то ли сам по себе, сопя, перевернулся на другой бок, временно привлекая мое внимание. Огорченно заключив, что отец просыпаться не собирается, я вновь взглянула в окно.

Действующие лица немного поменялись, да и сценарий был уже не тот – теперь мужчина (а точнее его рука) оставил в покое «корешок» и принялся уже долбить калитку вручную, используя для этого все подручные средства, включая Симины, так и не пригодившиеся, лопаты. Не знаю, что он собирался в конечном итоге сделать с бедной калиткой, но, видно, у него ничего не получилось, так как он замер словно вкопанный, медленно обернувшись. Я отпрыгнула от окна на долю секунды позже, прежде чем мы встретились взглядами.

Лицо незнакомца разглядеть мне не довелось, зато я уверенно могла сказать, что под кленом был именно он. Этот взгляд не перепутать ни с чем – такой же пронизывающий, хоть и слегка растерянный. Но самое страшное, что он видел меня, он видел, что я слежу за ним. Осев вниз по стене, мне не оставалось ничего другого, как, опустившись под подоконник, краем глаза поглядывать в окно. Я ужасно боялось встретиться глазами с ним еще раз, но этого, к счастью, не произошло. На этот раз он стоял, обернувшись ко мне полубоком, отречено смотрел на, снова затянувшееся тучами, ночное небо. Потом он приподнял руку, этим жестом слегка насторожив меня, но оказалось для того, чтоб просто взглянуть на запястье. Скорей всего, расширявшиеся к кисти рукав плаща, скрывал наручные часы. Он слегка досадно покачал головой и ушел через узкий проход калитки.

Я ждала минуту, пять, десять, но ничего не происходило, разве что закапал промерзлый осенний дождь. И вот по окну потекли тысячи капель, смазав видимость. Задернув занавес, я присела на кровать, прокрутив в голове все увиденное этой ночью. А увиденного было столько (!!!), впрочем, столько же, сколько и вопросов, на которые вряд ли кто-нибудь мне ответит.

Сейчас меня тревожила так и не запертая калитка и был шанс закрыть ее, но… но не верила я в то, что незнакомец просто взял и ушел! Его спокойствие, перед уходом, было каким-то подозрительным. И все же…

Я прошла на кухню и с полки вытащила самый большой разделочный нож. Подкинула его в руке, повертела… и положила обратно. В моем случае нужно было что-то посолиднее. Пыльный папин клинок подходил для этой роли куда лучше. Обхватив ржавую рукоять, я с бо-ольшой натяжкой вытянула его из ножен. Наполовину. Остальная часть выходить не собиралась, я даже попыталась вытянуть обхватив клинок ногами, но кроме выпавшего с облицовки ножен синего камушка, ничего не добилась. А камушек быстро подобрала и сунула в карман – мне как раз синего и не хватало для бус.

Смирившись с тем, что «боевое оружие» выходить не собирается, досадливо коснулась лезвия. Оно оказалось не на много острее ножен, что убедило меня скорее засунуть его обратно. За печью отыскала топор – он хоть и тяжелый, но надежный – вышла в сени, открыла засов, и, пожелав себе удачи, вышла во двор.

Холодные капли били в лицо, ветер заиграл спутанными волосами. Глубоко вздохнув и перехватив широкую рукоятку топора, я мелкими шагами поплелась к калитке. И чем ближе я подходила, тем страшнее мне становилось. Сапоги шмякали в грязи, пробирал холод, но я не замечала этого, я видела лишь калитку и расстояние, которое мне предстояло преодолеть. Сухая ветка треснула под ногами, у меня, от испуга, чуть не упал топор. Сейчас мне ужасно хотелось забросить его подальше в кусты и рвануть домой, но собрав все свое самообладание, решительность и храбрость (даже не знаю, где все это нашла), которое не позволяло мне… в общем, я уже почти дошла до калитки и бежать не было смысла.