Эльмира Битаева - Шанс (сборник)

– Постараюсь. Спасибо большое!

– Не за что! Из ворот налево, не потеряйся.

Всю дорогу до свадьбы и обратно мама ругала Артура за его непристойное поведение перед своей невестой и будущей тещей. В перерывах доставалось мне – все мы не без греха.

– Одни мучаются, в люди выбиться не могут, а она… так и рвется в нищету! Чтоб ни шагу из дома больше!

Мое откровение маму не порадовало, никакой Сакинат она не помнила, а про Рената и слышать не хотела.

– Я не могу дома сидеть – у меня экзамен послезавтра.

– А я за руку тебя доведу и за руку приведу! – нашла выход она. – Увидишь, что я тебе устрою!

Артур привез нас домой и опять куда-то исчез. У мамы на этой почве разболелось сердце и выпив тридцать капель валокордина, она ушла наверх.

Я пошла за ней.

Из-за испортившейся погоды, в комнате стало тускло, почти темно. Мама лежала на кровати и читала журнал о моде. На обложке – Скарлетт Йоханссон в коктейльном платье, с выровненным компьютером лицом. А позади мама – не накрашенная, с лохмато затянутыми волосами.

– Видите, до чего вы меня довели? – произнесла она и перелистнула страницу. Скарлетт изогнулась и мамины пальцы в кольцах закрыли ее белозубую улыбку.

– Не хочешь… поесть?

– Нет. Поешьте на моих похоронах.

Я присела на край кровати.

– Не говори так, мы же тебя любим.

– Вижу, как вы меня любите! И днем и ночью нервничаю из-за твоего конкурса! Каждый день отец спрашивает: где Зюма?! А я оправдываюсь, скрываю! Допрыгаешься, заберет он твои документы из института, будешь дома всю жизнь манты варить!

Потерянно взглянув на нее, я медленно вышла.

С улицы слышались чьи-то разговоры, смех под шум машин.

Дальше по коридору – комната брата, моя, две вечно пустые-гостевые, папин кабинет…

Я поднялась выше. На стенах висели старинные фотографии в темных деревянных рамках, под стать лестнице. Женщины в ужасных застиранных платьях, мужчины в резиновых галошах… И дети, одетые хуже родителей.

Обойдя огромный фикус и медные кувшины вполовину моего роста, я взобралась на самый последний этаж – чердак. Пожалуй, это было единственное место в доме, избегающее папино недовольство и ежедневную уборку. Единственное, что сохранило здесь свое слово.

Пыльный, бетонный пол и кривой потолок из досок. Маленькие пластиковые окна по периметру, чтоб не портить дизайн снаружи и непригодившиеся строительные материалы в углу. Я осторожно закрыла за собой дверь и на коленях отползла в сторону к припрятанной среди коробок тетради. Отыскала последнюю запись и стала писать сразу после нее:

14 мая, 2011 г.

Не осталось никакой надежды. Вчера я верила, что стоит мне поговорить и они смирятся, как было десятки раз до этого, но… сегодня увидела… Нет, не стоит продолжать. Ничего не выйдет, все впустую…

Я осеклась, почувствовав холодные брызги у себя на плечах, обернулась к окну. Небо было таким мрачным, что казалось ничто и никогда не могло бы сделать его прежним.

…Не знаю, что будет дальше… Вот бы завтрашний день не настал…

Отложив дневник, я забилась под едва выступающий подоконник и стала слушать, как шелестят листья на ветру и гремит где-то далеко гром. Мне твердили, что трудности помогают стать сильнее. Что нельзя их бояться, что нельзя отступать. Как на корабле во время шторма…

Мой маленький кораблик тонул. И я не могла его остановить…

Дни стали идти быстрее. Я занималась домом, учила анатомию и в нудной обыденности стали забываться мысли о приближающемся конкурсе.

Я выбросила эскизы, коробки бисера и камни для аппликаций. В мусорное ведро попали и книги о дизайне, некогда вдохновлявшие меня на новые работы. Родители были этому так рады, что разрешили летом съездить в Питер к сестре. Но мне почему-то не хотелось никуда ехать. Мне вообще ничего не хотелось…

Ситуация с Артуром не прояснилась. Я пыталась с ним поговорить, но он всячески избегал наших встреч. В один из таких вечеров, когда брат уехал куда-то до ужина, совершенно неожиданно мне позвонил Ренат.

– Ты откуда взял номер? – поразилась я.

– Твои подружки дали, – ответил он спокойно, – ты… там больше не появляешься?

– Нет… у меня других дел полно.

– Быстро же ты сломалась.

Поздно ночью, проснувшись от необъяснимого предчувствия, я спустилась на кухню выпить воды. Что-то странное и зловещее потянуло меня на улицу.

Не переодеваясь, я вышла из дома, открыла ворота… В лицо ударил яркий свет фар. Сощурившись, мне удалось разглядеть машину в тридцати шагах. Машину Артура.

Через лобовое стекло виднелась его запрокинутая голова и рука на руле. С самыми страшными опасениями я добежала, встряхнула брата за плечи. Он что-то невнятно пробормотал.

– Артур! Ты живой?! Слышишь меня?

Я почувствовала запах спиртного и поняла, что волновалась зря. Артур был всего лишь пьян.

Сев на соседнее сиденье, я погасила фары. В ночной тишине гулко билось мое сердце.

– Когда-нибудь ты расскажешь, – прошептала я, не сводя глаз со спящего брата, – продолжаться так не может…

– Привет… Извини, за то, что бросила трубку… Я видела твои не отвеченные, но мне духу не хватило перезвонить… Очень надеюсь, что ты прослушиваешь голосовые сообщения… Лично я их не слушаю никогда…

Опустив телефон, я села возле будки и с любовью погладила вздыбившую шерсть на собачьем загривке. Пес вертел головой и горячо дышал мне в ладонь.

– Открой дверь! – велела мама. – Стучат!

Я нехотя встала и отряхиваясь от клочков шерсти, открыла. На пороге стоял…

– В институте я тебя не дождался, так что дубль два.

По правде, выглядел он чуточку лучше, и казалось поправился с нашей последней встречи. За его спиной стояла Зарема.

– У нас гости, – сообщила я подошедшей маме.

– О! Зарема! И…

– Мурад, – представился парень, переступая порог.

Зайдя, женщина подозрительно принюхалась.

– А, это от меня псиной воняет, – я виновато улыбнулась, – пойду переоденусь.

К моему возвращению они пили чай на кухне. Незаметно пробравшись мимо двери, я села на свои любимые качели во дворе.

– Мне кажется или ты сегодня не в настроении?

Я обернулась.

– Почему?

– Ну, людей я знаю неплохо. Есть добрые люди, есть злые, а есть вроде тебя.

– Это какие же? – заинтересовалась я.

Он прошел и встал напротив.

– Ты думаешь, что счастье само тебя найдет. И веришь в чудо. Не так?

Наступила недолгая пауза.

– Свое счастье я нашла. Другого мне не надо.

– Везет. Мне свое найти не удается.

– Бывает.

– Не спорю. А… где оно? Твое счастье?

Я посмотрела на него. И правда, где?

– Повсюду. В небе, на земле, в воздухе, в воде. В сердце и в глазах, и в твоих… твоих…