Виктор Ерофеев - Акимуды

– Ох!.. Пейте много, пейте вдоволь, одному не надо пить! – глумливо сказал Акимуд, наливая себе напиток.

Самым консервативным членом нашей беседы выступил Лядов. Застольный экспромт академика имел сословный характер и строго ограничивал человеческие возможности джентльменского набора .

– Джентльменство взрощено родовитостью и ограничено кастой, – заявил он.

Человек, по мнению академика, поднявшийся по социальной лестнице в первом поколении, не может быть джентльменом: он еще не отдышался от затяжного подъема и нервно оглядывается. Джентльмену же свойственна невозмутимость. Это определяет его знание жизни , которое со стороны парвеню кажется полным невежеством, потому что для парвеню жизнь – это борьба. А для джентльмена жизнь в основе своей – отдых, который нужно провести так, чтобы понять благодать и сладость существования. Драматические моменты неизбежны, но, чтобы они не затмили радость жизни, им надо оказывать гордое сопротивление. Слова Аристотеля о «по праву гордом человеке», венце творения, стали историческим идеалом джентльмена.

Джентльмен изначально укорачивает религиозный и военный пафос рыцарства. Он входит в противоречие с христианской доктриной смирения и послушания. Он послушен себе. Джентльмен любит женщин по-земному , не забывая, что, при своем рождении в Англии, склонялся к мысли, что женщина не отделяет добра от зла, – эта тема проскальзывает в его остротах. Джентльмен, отдавая дань страсти к женщинам, тянется за дружбой к мужчинам: возможны разные повороты событий. Джентльмен толерантен в любовных вкусах.

Со временем роль образования стала вытеснять статус родовитости, и уже автор «Робинзона Крузо» требовал признать джентльменами высокообразованных людей других сословий; тут и началась «грязь», постепенно размывшая четкий образ джентльмена.

Отвергнув идеал монашества (в Англии он никогда не был популярным), джентльмен выступил противником и другого идеала: он подрывал авторитет военного человека, идеал воина . Нет, джентльмен брался за оружие и всегда был стойким защитником отечества, не жалел жизни, но это было вынужденное геройство.

– Ты считаешь себя джентльменом? – поинтересовался я.

– Нет, – ответил Лядов. – Но мой сын мог бы стать джентльменом. Однако он почему-то решил стать фашистом…

– Разве фашист не может быть джентльменом? – удивился Акимуд. – Холеные эсэсовцы считали себя джентльменами.

– Мало ли что считали! – запротестовал Костя. – Мой сын… Он не джентльмен.

Так дело джентльменства не нашло продолжения в следующем поколении академика, и мы с разными чувствами выпили:

– За благородство!

А может ли русский человек быть джентльменом? И нужно ли ему это? Мы можем заимствовать элементы образа. Мы (не без труда) смогли правильно одеться, нам внятно понятие джентльменского соглашения. Но дальше?

Рассеянное джентльменство поселилось в современной России и требует подпитки в виде специальных изданий, моды и бутиков. Наше правительство одевается как джентльмены. Наша оппозиция тоже не отстает. Начальство знает, где козырная карта. Никто не крикнет тебе, что ты – бесстильный дебил. Другого высокого стиля, кроме джентльменства, начальство не нашло. Но оно скорее вобрало в себя осколки доктрины. Порою – его отбросы.

Мы доедали домашнюю украинскую колбасу, когда слово взял Марк Гарбер, который знает Лондон.

– Хотя джентльмен стал международным явлением, – сказал Марк, – это – глубоко национальный тип. Джентльмена характеризует стиль, а не мораль.

C течением времени, развивал свою мысль Марк Гарбер, мораль английского джентльмена радикально менялась. Вот он – поместный хлебосол в либертинском XVIII веке. Приглашает кучу гостей с ночевкой – гостевых спален предостаточно. Танцы до утра, фривольные связи. Терпит любовников своей жены, не в озражает, если она спит с домашним врачом. Он догадывается, что кто-то из его детей – не от него, и он их спокойно воспитывает. А как иначе? У него самого полно любовниц. Жизнь была игрой – он давал играть и другим. Были и дуэли. Джентльмен не любил английское государство. Он любил своего шахматного короля больше, чем короля на престоле. Он обожал шахматы, был музыкален – а на дуэли дрался, потому что не считал для себя суд местом выяснения споров.

Настало царство королевы Виктории. Сперва – либертинка, но прусский дух мужа развернул ее на сто восемьдесят градусов – и джентльмен стал пуританином. О! Джентльмен – не диссидент. Джентльмен – фрондер. Он всегда в гуще легкомысленной оппозиции, но он слишком любит себя – он будет ходить по воскресеньям в церковь и даже поверит в Бога, если нужно. Зато он будет до конца бороться за охоту на лис. Его джентльменство – в стильных, простых сапогах, которые защищают от деревенской грязи. Он – хранитель и бережный продолжатель стиля.

– Теоретически русский дворянин находится посреди линейки между джентльменом и самураем, – вдруг заявил Акимуд. – В нем верность господину и военная прыть, как у самурая. Но он предан вечному отдыху .

Все смолчали, выслушав божественную ахинею и ощутив дыхание высокого дилетантизма.

Русский дворянин не обнаруживал в себе рыцарских истоков и не имел местного Ренессанса, как ни в чем не бывало продолжал Марк Гарбер, взяв короткую паузу. Он воевал против основных принципов джентльменства на стороне правительственных войск, хотя декабризм тоже не был случайным делом. Он хотел быть гордым человеком, но ему не давали. Российские идеологи всегда издевались над польским гонором – общеевропейским принципом соседней страны. Дворянин хотел защищать собственную честь. Но ему вбили в голову, что главное – честь мундира. Вплоть до революции он был уверен, что главной моральной опорой дворянского общества служат офицеры, непорочные убийцы чужих народов.

За столом доели колбасу вместе с салатом из цикория с бананами и грецкими орехами (французский рецепт) и подняли тост:

– За самураев!

Николай Усков в тот вечер много курил. Впрочем, он всегда курит много, у него в карманах сразу несколько пачек сигарет. Уже подали поросенка, когда Николай сказал, что аналогом английского джентльмена служит русское слово «мужчина». Это не тот мужчина, который в ходу у нас как обращение – это мужчина, который противостоит вечному зову мужик , с каким бы чувством этот зов ни раздавался.

Джентльмен же, по мнению Николая, не может не быть умным. Джентльмен должен быть полностью адекватным в своем подходе к жизни. Он должен грамотно объяснить, почему он эти часы (Николай посмотрел на свои квадратные модные часы) любит больше других. То же самое касается автомобилей, лошадей, членов королевской семьи, русского беспредела.