Гарри Беар - Создатель

– Замочить его, – вдруг выдохнул Силыч.

– Да ты что! Он не донесет, я ручаюсь, – вскочил Шутягин. – Я знаю…

– Может, морду ему набить? – робко спросил Думов.

– Набить мало… – прошелестел в комнате голосок Мачилова.

Все замерли: мысль трусоватого Мочи, зацепив одного, по очереди обошла всех присутствовавших. Силыч набычился и кивнул головой, Шутягин сильно побледнел. Думов схватился руками за голову.

– Набить ему морду согласен, а убивать не пойду, нет! – заорал Думов. – Уши от хрянуши…

– Уши, говоришь? – раздраженный создатель бросился на круговца, приподнял его из-за стола и одним ударом уложил на пол.

Хотя Захар был довольно крепким малым, Гарри без труда сломал его сопротивление и принялся елозить лицом Думова по полу, держа за правое ухо. Крепкий Думов покорно терпел пытку, схватившись своими враз побелевшими руками за длань создателя. Некоторое время все круговцы стояли и тупо смотрели на происходящее.

– Стой, Гарри, ты что… – Шутягину и Силычу с трудом удалось оторвать Гарри от непокорного Дума.

Побитый Думов был уведен Федькой в ванную умываться, потрясенный Шутягин хлопнул водки и закусил мандарином. Создатель грозно велел Мачилову подавать на стол. Окончание вечери было скомкано и носило грустный характер. Тосты принимались круговцами как-то вяло, каждый думал только о своем. Захар скоро отпросился домой и быстро ушел, не простившись с создателем. Следом, придумав какие– то совершенно дурацкие отмазки, убрались и Моча с Шутягиным. Гарри и не удерживал их. Лишь Кораморов довольно долго просидел у Наркизова, решая с создателем какие-то текущие вопросы. Наркизов, недовольный случившимся инцидентом, отвечал ему вяло и неохотно. Кораморов даже заметил после девятого тоста: «Я думал, ты железный, а ты обычный у нас…». Создатель на это рассмеялся, но смехом отнюдь не веселым.

Впрочем, развить свою мысль до конца Силыч не рискнул. Около половины первого ночи ушел, наконец, и он. Создатель, наскоро помолившись, бессильно рухнул на разобранную постель…

Новый год круговцы встретили кто где… Федька пил со своими друзьями-рабочими и даже не поздравил создателя. Шутягин зашел к Гарри на десять минут 31 декабря и скоро удалился, сказав, что его ждут в компании Маэстрина. Мачилов клятвенно обещал прийти и отметить праздник вместе, но так и не показался под Новый год. Захар Думов вообще хотел было выйти из Круга, но после разговора с Силычем передумал… Наркизов, оставшись совсем один, спокойно отметил праздник в своей комнатенке и лег спать в пять минут первого, невзирая на шум и гам, стоявшие в Общем доме.

Первые дни января лишь подтвердили опасения создателя, что Кругне та организация, которая ему теперь нужна. Круговцы, за исключением Шута, явно избегали его. Гарри почти перестал появляться в Юнике, наплюнув на не сданные зачеты, и лишил себя последней связи с Мачиловым и Думовым. Кораморов также куда-то исчез… Провал на последнем заседании Круга имел

для самого Гарри резко негативные последствия: он ослабел и часто стал появляться в других комнатах 7 этажа, где прежде почти не задерживался, обитатели которых весьма любили "ударять по пиву" и другим веселящим напиткам. Скоро Наркизова узнавали там, как родного; пьянки стали для него ежедневной обязанностью.

Утром 10 января доблестное студенчество Юника выползло на зимнюю сессию, т. е. такое мероприятие, когда люди, ни черта не делавшие в течение пяти месяцев, надеются "выучить" предметы за пять дней и сдать их профессорам, которые освоили эти же предметы подобным же образом. В это утро Наркизов проснулся в самом мрачном настроении и с возникшим любовным желанием (следствие пивной пьянки накануне). Обдумав было вариант с одной общаговской девочкой с пятого этажа, Гарри махнул рукой и стал искать пачку сигарет… Без четверти десять в дверь его комнаты тихо, но настойчиво постучали.

Решив, что это вернулись его соседи по блоку, Гарри решил было не реагировать. Но стук повторился, и за дверью раздалось тихое покашливание… Сомнений быть не могло! Наркизов вскочил и распахнул дверь. Там стояла Елена Шерстова, несколько похудевшая и осунувшаяся – то ли от любви, то ли от напряжения сессии, в очаровательной меховой шубке, модных сапожках и с сумкой через плечо. Встретив Новый год в компании Власа, она окончательно убедилась, что Гарри единственный человек, которого она любит. Так и не найдя его в Юнике, она долго размышляла, и, наконец, решилась явиться к создателю в общагу. Теперь, кусая губы, Шерстова ждала всего…

– Есть в мире счастье редких встреч! – продекламировал создатель, стоя перед Шерстовой в одних трусах.

– Извини, Гарри, я думала… ты забыл про сессию, – смешалась Лена.

– Ты что явилась от студенческого актива? – поморщился Гарри.

– Да брось ты! – Лена переступила запретный порог. – Ты бы, гад, хоть штаны надел…

– Тебя встречать нужно именно в таком виде! – Гарри принял у Шерстовой красивую шубу. – Раздевайся, у меня жарко.

– Совсем раздеваться? – улыбнулась Леночка.

– Можешь, совсем, – вполне серьезно сказал Наркизов.

– Может, сначала выпьем все-таки чаю? – засмеялась Шерстова. – «Как у людей повелось…»

– Чего? А-а… Я тоже люблю Высоцкого, – поморщился создатель, – но ведь мы с тобой все решили тогда на вечеринке?

– Я думаю, что ты поступил тогда отвратительно, – Шерстова кошечкой прошлась по комнате, внимательно осматривая ее. – Но, если бы ты был мне безразличен, я не пришла сегодня. Поэтому ты решай сам, что нужно сказать… От этого зависит, как у нас сегодня все сложится.

– Чай-то ставить? – Гарри напяливал на себя помятые штаны.

– Как хочешь… – Лена устало присела на кровать Гарри.

– Сейчас уберу, – Наркизов хотел было прикрыть смятые (и не совсем чистые) простыни одеялом.

– Не надо, пусть так…

– Вот оно что? – создатель сел рядом с Шерстовой. Близость ее губ, ее запах пьянили его. Он с трудом сдерживался. – Но знай, Шерстова, я не привык уговаривать кого-то… Короче, клятв не будет!

– Не надо, Гарри, – Леночка страстно прижалась к его плечу. – Я и так все знаю, милый. Ты любишь…

– Ты мне нравишься, но при этом… Как лучше выразиться: быть со мной – небезопасно, – просто сказал Гарри.

– Мне все равно, – Шерстова обняла создателя, приблизив свое лицо к его ярким губам. – Поцелуй меня.

– Вот как? – Гарри тяжело вздохнул. – Твои глаза сказали: свободно?

– Знаешь, Гарри! – Лена снизу взглянула на него снизу вверх. – Я готова тебе отдаться, но я еще…

– Ты? Любопытно, – создатель против воли улыбнулся.

– Думаешь, дура? – поинтересовалась Шерстова, помогая создателю раздевать себя. – Не хотела делать этого, с кем попало…