Борис Сидненко - Человек из чужого времени

© Сидненко Б., текст, 2014.

© «Геликон Плюс», макет, 2014.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( )

Каждое яркое событие, которое происходит в нашей жизни, мы воспринимаем по-разному. Это то, что вызывает восторг или удивление, на что мы надеемся, чего мы трепетно ожидаем, чего боимся и объяснить не можем, чего быть не должно, но оно случается. И тем не менее мы подсознательно готовы к таким всплескам в обыденной и размеренной жизни. Более того, по непонятному закону мы воспринимаем эти события как явления не слишком исключительные, но выделяющиеся на фоне всего остального. А все остальное – это наши будни. Именно они готовят нас к чему-то особенному, что должно произойти в нашей жизни, – к какому-то запоминающемуся эпизоду, к короткому и яркому всплеску, к переменам, к неповторимым событиям. И среди этих неповторимых событий есть нечто «из ряда вон» – такое событие, такое явление и такое понятие, как «целое событие». «Целое событие» – это процесс, это система, это мир, это перемена. Мы еще сами не догадываемся, что с нами произошло, но оно, это самое «целое событие», словно пуля пронзает наши мозг, душу и сердце, и обратного пути уже нет. Она или остается внутри человека, убивая их наповал, отзываясь жуткой болью до самого конца существования сознания и плоти, или «проходит навылет», навсегда оставляя о себе яркое и ни с чем не сравнимое ощущение и воспоминание. Это взрыв, это шок, это удар молнии, это то, что в корне меняет череду будней и привычных ярких событий, меняет нашу жизнь. Мы понимаем произошедшее не умом, а чем-то иным, подсознательным. История пишется не буднями, а «целыми событиями», и если мы стали участником, свидетелем, очевидцем «целого события», значит, мы тоже попали в историю. Каков он, «путь в историю»? Об этом и идет речь в этой книге.

Эта книга – о любви. Это история двух людей, которые ничего заранее не просчитывали, ничего не выгадывали, принимали решения сразу и навсегда, делали все честно, искренне и от всей души, любили без оглядки и жили, как абсолютно нормальные люди в совершенно ненормальное время. У них были жуткие проблемы, их преследовали заманчивые соблазны. Их окружали невероятные опасности, но если есть настоящая любовь, то со всем можно справиться.

События происходят в короткий отрезок времени – в течение четырех месяцев. Это было то время, когда разом перемешалось плохое и хорошее, когда начался сумбур и неразбериха не только в огромной стране с «железобетонным порядком», но и в головах «правильных» людей, когда одни из них защищали чистоту человеческих отношений и настоящие чувства, а другие становились мародерами и подлецами. И не смотря ни на что, миром правила любовь. Такого яркого, честного и сильного чувства, как любовь, человек никогда больше не испытает в своей жизни. Более того, все иные чувства, события и восторги, потери и неудачи он уже будет сравнивать с чем угодно, но только не с любовью.

Любовь – это та энергия, которая питает собой окружающий мир, заряжает одно сердце от другого и помещает нашу жизнь в особое пространство красоты, добра, самопожертвования и наслаждения, ответственности и чистоты, противодействия злу и темным силам.

Наш мир несовершенен, и настоящая любовь в нем – скорее исключение, чем правило. И если она приходит, то озлобленному миру трудно принять ее и защитить. Чужая любовь вызывает зависть и желание разрушить ее… Все это невозможно повторить, ощутить заново, нельзя вычеркнуть из памяти, забыть навсегда.

Это время уже вошло в историю. Поэтому при всем невероятном стечении обстоятельств хронология событий выдержана с детальной точностью. Как человек абсолютно объективный, автор может сказать одно: все приключенческие, лирические и драматические события романа аккуратно положены им на то, что называется «летопись» или «реальная жизнь».

Да, и еще одна деталь. В этой книге нет того, что является неотъемлемой частью нашей жизни – иллюзий. В буднях мы сплошь и рядом живем с иллюзиями и иллюзионистами. Ведь иллюзия – это обман, который хочется воспринимать как правду. Верить в обман проще, чем поверить в чудо, в невозможное…

Михаил еще не очнулся, его глаза были закрыты, а тело словно отсутствовало, его как бы не существовало. И все же он был и всеми своими чувствами, всем своим существом ощущал жизнь. Это было нечто возбуждающее и тревожное. Это был стремительный полет. Он начался со вспышки в абсолютной темноте. В кромешной мгле Михаил ничего не различал, но непонятным образом чувствовал, что рвется куда-то к свету, на волю, в жизнь вне себя, преодолевая все вообразимые и невообразимые представления о скорости и здравом смысле. Бездна и небытие были отправной точкой его полета, мрачным тоннелем на пути к слабо мерцающему космическому пространству. Он не видел себя в этом полете, но точно знал, что всё это видят его закрытые глаза, а его отсутствующие тело и душа ощущают захватывающие чувства головокружительного путешествия в пространстве. Без всякого перехода, на той же умопомрачительной скорости он попал в мерцающий космос. Мимо проносились созвездия, отдельные звезды и их планеты. И наконец каким-то непостижимым образом он понял, что ворвался в Солнечную систему. Сквозь космическую пыль и метеориты он стремительно приближался все ближе и ближе к голубой планете, казавшейся ему необыкновенно родной, теплой и страстно любимой. Полет становился все быстрее и быстрее, он проходил все ниже и ниже, сквозь атмосферу, наперегонки с крылатой сверкающей серебром машиной, идущей на посадку. Он устремился почти до самой земли – до птичьей стаи, разгоняя своей скоростью эскадрилью пернатых. Полет проходил уже над самыми крышами. Словно с трамплина, Михаил сорвался с крыш и плюхнулся в густую зелень огромных кладбищенских деревьев. Ломая ветви и срывая листья, он стремительно пронесся над могилами серого и унылого кладбища на Васильевском острове, и наконец все внезапно прервалось. Михаил ударился о гранитную плиту. Но ни страха, ни боли он не почувствовал. Полет прекратился. В ту же секунду Михаил увидел вспышку, зигзаг молнии, ее удар о гранитное надгробье и нечто шарообразное, светящееся голубоватым светом, ударившее его в лоб. Последнее, о чем он успел подумать, было ощущение бегства, преследования и неотвратимого финала.