Мария Голованивская - Я люблю тебя

Все отвергнутое грудой лежит на полу. Ничего страшного – через час придет Неля, честная молдавская беженка, которую мы с подружками, как эстафетную палочку, передаем друг другу, и все уберет. Все отдраит до блеска, погладит, постирает, развесит по шкафам.

Может быть, опять колготки не те?

Как тогда в баре.

Я люблю тебя.

Я устаю ждать твоих звонков и приходов. Я люблю тебя, люблю, слышишь меня?

Этот, в мэрии, кажется, очень распустил хвост: «Хотите чаю. кофе», – а сам все скользит глазками от подбородка по шее вниз, и глазки делаются масляными. Опять кабинетный секс с большой, но не стопроцентной вероятностью, что все-таки снимет трубку и бросит так, между прочим, среди всякого зловонного хлама:

– Слышал, своих обижаете, ну да-ну-да-ну-да, так они хорошее дело для города делают, одевают женщин, которых мы с таким удовольствием раздеваем (хохот, обнажающий плохие прокуренные зубы), так уж не надо девочек наших обижать, пускай работают, у них хорошо получается.

Я не могу больше, потому что я схожу с ума от твоей любви. Мон амур, Маркуша, мальчик с длинными черными волосами и белой молочной кожей.

Из зеркала в прихожей на меня глядит лицо женщины с макияжем, очевидно призванным приглушить следы бессонной ночи.

Экономия в двадцать тысяч долларов, ему десять, его заместителю – пять, мелким козявкам, организовавшим встречу, еще по коньяку, по флакону духов, по двести-триста. Может, конечно, и денег захотеть, но уже в следующую встречу. Не в эту, а значит – во всех случаях экономия на посредниках.

Ноги вроде ничего, только хорошо бы каблук повыше – нужно купить. И помаду чуть ярче.

Эти продавщицы-лахудры в магазинах не понимают, почему я беру себе столько денег. А вот поэтому. Потому что разгребаю дерьмо и даю им работу, а они – обыкновенные организмы со всеми потрохами, не тянущие больше чем на триста в месяц.

Они – разменный человеческий материал, способный только подбирать крошки с пола, но никак не крошить корм. Они смотрят, как я живу, и завидуют, не понимая, какую реальую цену я плачу за эту жизнь. А, может быть, лучше сразу раздать взятки и не мудрить? Но получится много, а впереди закупки зимней одежды – дорого. И если клюет мэрский чиновник – надо ловить. Через него же получать разрешение на расширенные сети – открыть точки на Юго-Западе и в Бирюлево.

Я стягиваю колготки и надеваю те, которые ты тогда похвалил. Сказал уже перед самым отъездом с Канар, что у меня в них красивые колени.

Вот позвонил бы сейчас. Вошел бы в дверь, и никуда бы я не поехала. Перебирала бы сейчас твои волосы и жаловалась бы на жизнь. Страшно резануло, когда в ответ на мое предложение купить тебе «мобильник», ты опустил глаза и, зардевшись румянцем, спросил:

– Что я скажу маме, откуда у меня это?

Сначала в главный офис. Лифт. Матовая круглая кнопка с цифрой 1.

Свист послушно сработавшего мотора верной БМВ и журчание мягко откликнувшегося на прикосновение проигрывателя с неизменным Джо Дассеном, бесконечно рассказывающим про лямур. Мучительный анализ происшедшего – да что в конце концрв так засело в голове?

Вниз по Тверской по пробкам направо на набережную. Может быть, ласковое солнышко и голубое море, спровоцировавшие прощальный гормональный всплеск. Пойти к психоаналитику и сдаться, чтобы элементарно быть в форме и спасти бизнес?

Просто меньше всего ожидала. Может быть, все дело в этом. Честный отдых, ленивый завтрак на залитой солнцем террасе, вычурное щебетание птиц, радостный визг детишек, резвящихся в бассейне с изумрудной водой, разноцветные надувные драконы, змеи, лягушки и крокодилы.

Наконец-то. Мучительная парковка в узком дворике. Пробки отняли у меня полтора часа. Лифт и кнопка с цифрой 4. Нарочито громкие шаги по коридору, чтобы все почувствовали, что пришел шеф. Резко распахиваю дверь в кабинет главного бухгалтера. Вижу, что там собрались все: ответственный за растаможку Ромочка, мой зам, сама Нинель, бухгалтер – накануне сильно напортачившая с документами, и наш директор по маркетингу.

– Всем доброе утро! – произношу я, надев на лицо улыбку под номером пять. – В говне сидим?

– Что случилось? – первое, что спрашиваю я вечером, когда ты пресекаешь порог моего дома.

– Я?

Пришел в неурочное время, без звонка, что меня очень смутило. Тихонько проскользнул в квартиру и сел в кресло. Закурил. Без всяких вежливостей взял сигарету из моей пачки.

– Ты куда-то пропал.

Его руки с потрясающе длинными пальцами, полупрозрачная кожа, с таким особенно дышащим юностью теплом.

– Думаешь?

– Думаю.

– Я вчера расстался навсегда со своей бывшей девушкой.

– Что? Как это?

– Лара, ты задаешь удивительный вопрос: «Как это»?

– Но я хочу знать. И не хочу, чтобы у кого-то из-за меня пошла под откос жизнь, у этой бедной девушки, например.

– Или у меня, например? Смеется. И тут же делается серьезным, почти циничным.

– Вот зашел убедиться, что сделал правильный выбор.

– Расскажи, пожалуйста.

– Хочешь, чтобы я одной женщине рассказывал о другой?

Мысли понеслись, как безумные. Думаю сразу обо всем. Мало того, что сплю с малолетним сыном своей университетской подруги, так еще и ломаю судьбу наверняка достойной девушки.

– Слушай, Маркуша, а пошли куда-нибудь поужинаем? Я тебя приглашаю. У меня дома все равно шаром покати.

– Пошли, а куда?

– Ну вот в «Венский дворик», например. На набережной за Хаммеровским центром.

Мы запрыгнули в машину и покатили. Ты с удовольствием ехал вместе со мной, с удовольствием курил, пощелкивая подаренной зажигалкой, с удовольствие играл моим радиоприемником, несколько раз совсем уж по мальчишески повторив: «Классная у тебя тачка. Классная!»

– А сколько лошадей?

– Не знаю.

– А АБС есть?

– Есть, но не знаю, что это такое.

– А электроники много?

– Говорят, что да.

– А положение кресла как меняется, кнопочкой?

Мне показалось, что вот сейчас, подари я тебе эту машину, и ты был бы счастлив безо всякого дальнейшего моего участия.

Мы подъехали к ресторану, и ты выскочил первым, чтобы открыть мне дверь.

Это был наш первый выход, и мы оба оценивали ситуацию. Кто на нас смотрит, как, что думает. Мы оба решаем вопрос, как нам вести себя на людях, как влюбленной паре, родственникам, просто знакомым.

Не успели мы войти в «Венский дворик», уютный ресторан с просторным круглым залом, венскими диванчиками и репродукциями Климта в дорогих рамках, как случился первый тест в лице услужливо подскочившей официантки.

– Здравствуйте, добрый вечер, вам с сыном где будет удобнее ужинать?

– Вот там, у окна, – быстро говорю я, покраснев до корней волос.

Ты стал мрачнее тучи. Мрачно опустился в кресло, мрачно закурил, мрачно погрузился в изучение меню.