Инна Хаимова - Скитания души и ее осколки

Павел, загоревшийся возможностями обмена, стал прикидывать – сколько денег за квартиру в центре Москвы, можно получить в доплату. Девушку такая возможность привлекла. Ей даже представилось, что он переезжает к ней и делает ей предложение – выйти за него замуж. Тогда-то она сама будет решать, как ей жить… Но в то же мгновение со всей ясностью ощутила – с переездом в далекий район, может потерять Павла.

Словно, почувствовав сомнения в Нелиной душе, Павел прижал ее к себе, начал нежно гладить по голове, с его губ слетали те самые ожидаемые успокаивающие слова, что, мол, не надо волноваться – он будет рядом. Они вместе найдут подходящий вариант. Он приложил всю свою энергию и изобретательность в поисках обмена, предлагая заведомо неприемлемое жилье. Это были подвальные помещения или же деревянные дома на окраине города. Если же попадалось что-то приличное, то по его расчетам давали малую доплату. Дядю Неля убедила, что сама найдет подходящий вариант, а ему не зачем тратить силы и время – предложение племянницы устраивало. Его жена бывала недовольна, когда он хотел проявить заботу о родственнице. Трещина между ними увеличивалась с огромной скоростью. Дело дошло до того, что они почти не виделись даже в институте, в котором оба работали.

Вариант обмена нашелся. В Подмосковье, около железнодорожной станции маленькая однокомнатная квартира – такая, с теми же условиями, как и в центре. Неля поняла – у нее нет желания переезжать в эту квартиру. Но и огорчать возлюбленного, который, просто, дымился в ожидании сваливающихся легких денег, не хотела. И надо же было, такому случится, именно в последнюю неделю проживания в центре, ее угораздило познакомиться с девушкой своего возраста. Ирэна, так звали новую приятельницу, жила в соседнем переулке, то есть тоже в центре. В первый же день знакомства с новой подругой, Неля, рассказала о своем друге. Что он красавец, весел, музыкален, ну просто гусар. Буквально на следующий день, чтобы похвастаться перед вновь приобретенной приятельницей своим парнем, пришла вместе с ним в гости к Ирэне. Но не прошло четверти часа, как Павел вдруг заторопился, предупредив, что ему срочно надо идти по делам.

Когда Неля переехала в свою новую квартиру то со всей остротой почувствовала, Павел потерян для нее навсегда. Поняла это, когда однажды после работы, не желая возвращаться в подмосковное жилье, поехала к новой подруге поделиться своей печалью – никак не может увидеть Павла. Там-то Неля и застала парня. Спешно засобиравшись, он ушел. На вопрос Нели, что он здесь делает, Ирэна сообщила, когда они вместе покинули ее дом, не прошло и получаса, как он вернулся к ней. И уже более трех недель они, не расставаясь, живут вместе и влюблены друг в друга. С Нелей она не хочет рвать дружеские отношения, та ей очень симпатична. И, она Ирэна, даже ссорилась с Павлом из-за нее. Как он, мол, мог поступить так с несчастной девушкой.

В тот же вечер Неля кинулась в дом, где жила актриса. Адрес Нины она давно узнала. Уткнувшись ей в плечо, она плакала, признаваясь в своей глупости. Если бы продолжала быть вместе с актрисой, такого бы с ней никогда не случилось. Нина никогда бы не допустила потерю квартиры в центре. Тогда-то они и решили, что в их расставании виноват только дядя. А Нина стала советовать, как можно скорее сделать новый обмен, неважно в какой район, только чтобы это была Москва, а затем они уже смогут объединить свои комнаты и жить в лучших условиях. Именно тогда Нина со всей откровенностью высказалась: ее парень не был бы «гусаром», если бы не хотел жить с размахом, весело и непринужденно, а сосредоточил все свое внимание только на ней – несчастной сироте, убого мыслящей штампами и имеющей мизерную зарплату. Что он, скорее всего, любил все показное, необычное, скорее даже недоступное.

Сейчас Женщина вспомнила, что она в тот момент мечтала быть значительной, не такой как все, и все ради того, чтобы удержать его рядом, уже почти ушедшего к ее подруге – к красивой и обеспеченной девушке. Тогда Неля ничего лучшего не придумала, как сообщить о своей поездке в Париж – город вожделения и запрета для миллионов людей, проживавших на одной шестой суши. В общем, это сообщение было столь нелепо, неестественно, граничащее с помешательством, что ей сразу… поверили. И гусар, и друзья гусара. Но самое главное в эту выдумку поверила она сама.

На неделю Неля пропала из их поля зрения. Она сдавала не только донорскую кровь, но в залог вещи. У кого-то взяла деньги взаймы. Ночами штудировала страницы энциклопедии, романы французских классиков, посвященных Парижу, запоминая названия улиц, благо они не менялись столетиями. У знакомой мамы, высокого ранга партийного функционера, одолжила заграничные туфли, хорошо, что у них был один размер, и нейлоновую шубку, только входившую в моду. Шубку партработник действительно привезла из Франции, находясь в волшебной стране на какой-то конференции.

Приятельнице мамы тоже «наплела с три короба», мол, на улице случайно познакомилась с кинорежиссером. Тот ее, Нелю, пригласил на пробы нового фильма, а идти не в чем. Ведь хорошо все знают «встречают по одежке, а провожают по уму». Она едва успевает пришивать свою «драную кошку» к воротнику, а та отрывается в самый неподходящий момент. Скорее всего, ее стеганое пальто похоже на телогрейку для железнодорожных рабочих, чем на нормальную одежду. Туфли так стоптаны, что соскакивают с ног. Как только пробы закончатся, все вернет. Да, видно, неистребима вера человеческая во все несбыточное. Даже малейшего сомнения не закралось в голову партийного бонзы, что с такими длинными носами и совсем не славянскими лицами на главные роли героинь в фильмы с «деревенским сюжетом» ну никак брать не могли. Вероятно, абсурд был привлекательным стимулом жизни для всей страны. Все это Неля придумала и готовила для того, чтобы пригласить «гусара» и его друзей в дорогой ресторан, после мнимого возращения из Парижа.

Был заказан столик в одном из дорогих ресторанов. Столик ломился от высокосортных вин и закусок, за которым она с блеском в глазах рассказывала о красоте Елисейских полей. О том, что ей, как знаменитому французскому писателю, Эйфелева Башня совсем не понравилась. Подруга Нели, та самая к которой почти уже ушел «гусар», все щупала ее кримпленовое платье, взятое в долг. Гости, сидевшие за столом, не могли очнуться от удивления, глядя на ее модную, недоступную многим экипировку. Чувствуя это, Неля возбуждалась все больше и больше – румянец заливал ее белую кожу, глаза горели, и она чувствовала, Павел не отводит от нее взор. Понимала, что вот сейчас он ее и больше ничей. Благостность разливалась по телу.

– Замечательно, что взяла шубу и платье взаймы. И о телогрейке больше с ехидцей не вспоминают. Гляди ж, и правда поверили, что была в Париже, – опьяненная успехом, самодовольно, еле слышно проговорила Неля.