Инна Хаимова - Скитания души и ее осколки

– Господи, – пролетело в мыслях, – видно, судьба решила пошутить надо мной. Как Викинг в первый день своего визита стоял на пороге ее дома, так теперь оказался и он. Но Викинг, кроме куцей шапки, стоптанных ботинок и двух жен – тогда ничем ее не обрадовал. Этот предлагает свою помощь. Конечно, она попробует его изменить. Но не сейчас. Теперь она ничего делать не хочет. Только бы выскочить из такого состояния. Коли предлагает свою помощь, почему бы не опереться на него. А с Викингом она еще успеет разобраться. И при этом она Викинга любит, как этот сказал, до беспамятства. Но живут, же люди без любви, может ей стоит попробовать.

В квартире стояла тишина, соседи отсутствовали. Пройдя в комнату, он вытащил из сумки коробку шоколадных конфет, пачку чая, огромную гроздь винограда груши сорта Бера и две бутылки с минеральной водой Боржоми, приговаривая о пользе этих продуктов для здоровья.

– Вам такие тяжести носить не стоит, – продолжал он, – для этого буду я, пока вы не оправитесь.

Неожиданно бросив взгляд на стену, он увидел огромный фотопортрет Викинга, который висел прямо против стола, словно, идол, требующий поклонения.

– А это что за самец самодовольный? – спросил он.

И Неля, нисколько не смущаясь от только что услышанных слов незнакомца, вызывающе произнесла.

– Это тот, которого я люблю до умопомрачения, который меня бросил. – Сама стала размышлять о том, что: «надо поподробнее расспросить его – откуда он, где родился, чем занимался? Кто такой Анархасис? А то привела в дом человека, даже не зная его имени» подумала Неля.

Будто угадав ее мысли, он выпрямился и вычурно произнес.

– Извините. Я так не и представился по полной программе. Меня известили. Вас зовут Неля. А я, – сделав паузу, – он торжественно изрек Алексей Иванович.

– Надо же! Как он несуразен, – она непонимающе вглядывалась в него.

Да, – продолжал Алексей Иванович, – в школе «кликали» Алекс. А мама – Алеша, – в его взгляде растекалось масло, готовое вот-вот брызнуть наружу. В мягко, ласково произнесенном слове «мама» Неля почувствовала, что в каждой букве лилась бесконечная нежность.

– И все же, как он переменчив. Но, видите ли, я – Неля, а он – Алексей Иванович, – пронеслась мгновенная мысль. В этом определении Неля ощутила, что он не считается с явно видимой возрастной разницей между ними.

– Чем вы, Алексей Иванович, занимались, где учились? Вы, кажется, упомянули, что год пребывали в одном из Вузов, – насмешливо вглядываясь во вновь приобретенного знакомого, с сарказмом вопросила Неля. Не обращая внимания на заданный ею вопрос, в той же манере речи продолжал повествовать, что для краткости произношения имени, его можно называть «просто Леша».

– Хотите знать, где «грыз гранит» науки? В одном из престижных гуманитарных институтов, но успел там отметиться всего год. Там-то я писал работу о древнем скифском философе и мудреце Анархасисе. Были у меня и другие сочинения, но нет, не успел там мальчик надолго задержаться.

– Но за какие-то провинности Вас, Леша, выгнали из института, – продолжала свое гнуть Неля. – Без причины не выгоняют. Возможно, плохо учились, может быть, досадили кому-нибудь, или того хуже – хулиганство.

– Да, точно вы подметили. Можно сказать, хулиганство с отягчающими последствиями. Одна шкодливая дрянь воспользовалась моей работой, пришлось заняться мордобоем, да так, что попал тот товарищ на лечебную койку. Он через два дня вышел из больницы, все было в ажуре. Задним числом меня отчислили. Ну, я и смотался в родные пенаты, домой, на Черноморское побережье. Сразу очутился в родной стихии – ливни солнца, солнцепад, солнечный океан со всякими там штормиками и барашками.

Он продолжал еще разглагольствовать о своей сущности, связанной с солнцем и морем и что «никакие блага не заменят ему солнца», когда Неля прервала пестроту его рассуждений тоном, не терпящим возражений.

– Извините, но мне надо идти к моей близкой подруге. На этом воспоминания о черноморском побережье закончим. – Про себя подумала, – и вообще всякое общение закончим.

Но тут в коридоре раздался телефонный звонок и сонная, старая с растрепанными седыми волосами соседка, выползая из своей комнаты на кривых ногах, подняла телефонную трубку.

– Алло, – раздался возглас соседки – Мадам, вероятно, отсутствует. В ее комнате только силянс.

– Надо сказать, что когда-то в далеком детстве Агнесса Сергеевна, так звали старую женщину, принадлежала к зажиточной купеческой семье. Ее-то семья и владела всей этой шестикомнатной квартирой. При советской власти семью уплотнили, оставив одну комнату. Помня свое лучезарное детство с гувернанткой-француженкой она нет-нет употребляла слова из лексикона того самого буржуазного языка. Тем самым она не упускала случая показать отличие своего происхождения от «рабочей династии», занимающей соседнюю комнату. За время долгого совместного проживания соседи каким-то образом стали угадывать значения этих слов.

Она никогда не называла Нелю Нелькой, как позволяли себе другие жильцы квартиры, показывая тем самым, как им казалось, свое пренебрежение к появлению Нели в их пенатах, которая еще и «нахально» привела в дом оборванца литератора. Агнесса Сергеевна всегда обращалась к Неле, произнося ее имя на заграничный манер.

– Нелин, – говорила она, когда никто их не слышал, – как вы думаете, скажите по – большому а ля секрэт, они когда-нибудь умолкнут и ее взгляд обращался то наверх, то в сторону двери «рабочей династии»

– Не знаю, – отвечала Неля, – но, кажется, это навсегда. – Мадам, – продолжала Агнесса Сергеевна, – как вы можете не знать, когда у вас такой умный друг-литератор.

– Нелю грели слова соседки о Викинге, и она ни раз, пользуясь благоговейном отношением к нему Агнессы Сергеевны, брала у нее взаймы деньги, которые через определенное время отдавала. Неля слышала, как соседка продолжала распинаться у телефона, что она, мол, обязательно все передаст Мадам. И Неля вышла из комнаты, соседка, увидев ее, кому-то невидимому произнесла в трубку, – эскюзе муа, Мадам, кажется, выплыла на поверхность.

Звонила та самая приятельница, которая предложила ей работу. От нее Неля узнала, что в ближайшие часы надо быть в ресторане, чтобы начать печатать документацию.

– Обязательно буду, – радостно воскликнула Неля. – Конечно же, сегодня весь вечер буду печатать. Спасибо, тебе, моя дорогая! Ты не представляешь, как меня выручила. Да все там узнаю. Да, расспрошу про все условия. Могу сказать, что спасла утопающего. Еще раз спасибо! Целую тебя, – Неля весело закончила разговор. Когда она повесила трубку, Агнесса Сергеевна задержала ее в коридоре.

– Нелин, вам надо дать деньги за свет. В этот раз все сдают мне и я должна платить.