Инна Хаимова - Скитания души и ее осколки

Сейчас, когда захотела кольцо, Неле в надсадной веселости тона Леши послышались едва уловимые ноты безразличия, отчужденности его чувств к ней. И именно в этот момент ей пришла дикая идея проверить мужа. Вполне возможно, хотела потешить свое самолюбие. Может – быть, решила проверить и себя. На самом ли деле он любит ее. И кроме нее, Нели, ему больше никто не нужен. Она, вроде бы тоже шутя, предложила Леше стать любовником женщины – участкового врача и получить необходимое ему освобождение от работы.

– Врач, дама одинокая, можешь стать ее любовником и получить освобождение. В его ответе она не сомневалась. Мол, кроме нее, Нели ему никто не нужен. Но ответа не последовало.

В тот вечер он действительно изменил ей. Она никак не могла предположить, что с такой точностью последует ее совету. Оставаться одной Неля никак не хотела, привыкла к мужу, хотя полюбить его так и не сумела. Приложив все свое умение и силы, вернула Лешу.

Когда, после двухнедельного отсутствия, Леша вернулся, он игриво произнес.

– Это была шутка. Сама виновата. Замучила своими запросами. Надо же было такое придумать. Отправить к незнакомой женщине, – он не успел закончить фразу, как Неля его перебила.

– А ты и побежал. Я тоже решила пошутить. Учти. Еще одна подобная шутка, может оказаться последней в нашей жизни.

О двухнедельном отсутствии мужа Неля ничего Нине не рассказала. Они виделись редко. Съемная квартира от дома Нины находилась далеко, и все общение проходило в разговорах по телефону. Больше всего Неля не хотела слышать самодовольные изречения Нины о правоте своих суждений в отношении Леши. Все опять образовалось в их жизни. Он опять говорил о своей «безграничной любви» к жене, словно заглаживая вину перед ней, старался во всем Неле угодить.

Но Неля больше не доверяла ему. Находясь постоянно в напряжении, ожидала какого-то подвоха в самый неожиданный момент. Через год, грянула внезапность очередной «шутки».

Неожиданно перед Женщиной проплыл в моросящей осени мокрый от влаги вокзал. Огромное, словно декорация, не сочетающаяся с серостью вокзала, белое пятно.

Лепестки шара хризантем, касались щек Нели. Она возвращалась с отдыха на море. Все существо ее будоражило состояние тревоги.

Где ты был? Две недели не могла до тебя дозвониться, застать дома?

Без тени смущения Леша произнес, – Ограбил магазин… – и невзначай обронил «неожиданно убил мента»… Он замолк и, невинно улыбаясь, проговорил, – Шучу.

– Ох, как хорошо она знала это не единожды сказанное им «шучу». В этих «шуточках» каждый раз она чувствовала их оттенок, интонацию. Когда-то он признался Неле, что всегда хочет «выкинуть что-то такое – этакое, чтобы удивить мир». В то мгновение Неля подумала, что произнесенное им, было очередным «удивить мир». Ведь лучащийся необъятной любовью маслянисто льющийся взгляд мужа, обволакивал всю ее целиком, превращая в непроницаемую для волнений капсулу. В такси мысленно подгоняла водителя, хотела быстрее попасть в съемную квартиру, которую они арендовали у знакомых. Желала быстрее оказаться в объятиях мужа, почувствовать его ласки. Напрочь, отогнала «признания» мужа, и не вспомнила о них вплоть до выхода на работу.

Там-то она и услышала о новости, разнесшейся по городу. Об ограблении магазина и жутком убийстве милиционера. В душу ее закрались сомнения. Были свежи в памяти мелкие «приключения» мужа, из которых приходилось его «вытаскивать», о которых она никогда никому не рассказывала, кроме одного человека адвоката – Юрия Антоновича Бурцева. Много лет он сотрудничал с редакцией. Вел рубрику юридической консультации для подростков. Иногда печатал статьи на юридические темы. Но никто в редакции не знал, что адвокат решил написать роман. Текст романа печатала Неля.

Бурцев раз в месяц появляясь в редакции, отдавал в машбюро свои статьи и ответы на вопросы подростков. Он видел исполнительность и ответственность машинистки. Однажды обратился к ней с просьбой отпечатать несколько страниц своего опуса.

– Но я на работе не могу печатать другие документы, – отказывалась Неля.

– Может быть, вы дома будете печатать. Наверняка у вас есть машинка. Я заплачу.

Неля колебалась недолго. Поразмыслив, решила, что «лишние деньги» не помешают и согласилась на предложение Юрия Антоновича.

– Только у меня одна просьба – никому не говорить, что пишу роман. Стесняюсь, вдруг засмеют.

– Хорошо, – ответила Неля, – будьте спокойны. Никто ничего не узнает.

Так между ними завязались доверительные отношения. Именно Бурцев узнавал о «проказах» ее мужа. Началось с того, что Лешу как-то раз задержали в гастрономе самообслуживания. Он попытался спрятать пачку масла в карман. Позвонив Неле из милиции, он, оправдываясь, рассказал, что с ним приключилось.

– Понимаешь, просто забыл, что эту пачку взял в этом гастрономе. До того заходил в другой магазин, хотел масло купить там. Мне показалось, что эту пачку купил раньше, поэтому положил в карман.

Неля сразу же связалась с Юрием Антоновичем и, обливаясь слезами, поведала историю о пачке масла.

– Вы знаете, Леша очень хороший человек. Трудолюбивый, энергичный. Ведь только благодаря нему, я живу на этом свете. Он не мог украсть. – Она так убедительно защищала мужа, что адвокат ей поверил. Какие действия предпринял Бурцев, Неля не знала, только через несколько часов муж оказался дома.

Когда они переехали на съемную квартиру, через полгода опять раздался телефонный звонок из милиции.

– Знаешь, меня опять повязали, – с раскаянием проговорил Леша.

– Что на этот раз?

– Разбил витрину магазина. Поскользнулся и нечаянно влетел в витрину.

Снова Неля обратилась к Бурцеву, и снова его выпустили. Правда, пришлось заплатить огромный штраф – двести пятьдесят рублей.

– Мне стыдно все время просить, чтобы тебя выручили, освободили от наказания. – Такими словами Неля встретила мужа. – Сколько будут продолжаться твои «незатейливые проделки»

– А кто заикнулся о маленьком магнитофоне? Я? Нет! Моя дорогуля!

– Я что, просила украсть, купить? В разговоре заметила, что появились в обиходе маленькие магнитофоны. Теперь, что все время выяснять отношения с милицией? Может, там начнешь жить!?

– Я всех ненавижу.

– Кого всех?

– Всех. Ментов. Особенно ментовок. Все они продажные твари.

– Что за ментовки?! Что за уголовный жаргон?! Еще тюрьму свою многолетней давности никак не забудешь, – Неля впервые за несколько лет напомнила ему о тюремном прошлом. Будто опомнившись, продолжила.

– Ладно, выкинь все из головы, Пожалуйста, сделай так, чтобы больше не было таких «неожиданностей».

Когда отдавала Юрию Антоновичу новые отпечатанные страницы его романа, он ей очень серьезным тоном заметил.