Сергей Трищенко - ЯТ

– Пойдём в школу? – предложил Том.

– Давай завтра, – предложил я. – Поздно уже. Детям спать пора.

В гостинице мы почувствовали, что усталость накопилась. Часть её легко смывалась под тёплым душем, порой превращаясь в истому; часть уничтожалась под холодным душем – если принять его сразу после горячего; но какая-то часть оставалась и перерабатывалась во сне – значит, для чего-то она нужна организму?

Утром мы без особого аппетита – его почему-то не было в меню, не завезли – позавтракали в ресторане, и вышли на улицу, где нас ожидал Гид.

Небо привычно голубело. По нему на юг летели белые облака, слегка помахивая крыльями. Наверное, торопились к месту зимовки.

– Куда пойдём? – спросили мы.

– Сегодня я поведу вас на вторую Ярмарку, – объявил Гид.

– На другую? – обрадовался Том.

– Нет. На вторую. Это не другая Ярмарка. Просто филиал, вторая городская. Она немного меньше, но там порой можно найти то, чего здесь нет – знаете, так иногда бывает.

Однако не успели мы отойти от гостиницы и нескольких шагов, как увидели стоящего на обочине дороги парня, дрожащими пальцами ощупывающего мешок, в боку которого темнела дыра.

– Что случилось? – обратились мы к нему.

– Да вот… счастье выпало… – прошептал он побледневншими губами – белыми, словно день. Ну, ещё бы – счастье потерять!

– Потерял? – поразился Том.

– Счастье потеряешь – сразу не найдёшь, – произнёс кто-то у нас за спиной. Я быстро обернулся, но позади уже никого не было. Значит, недостаточно быстро обернулся.

Поискали мы немного в придорожной пыли, просеивая её между пальцами, прошли немного назад по следам – да так ничего и не нашли. Кто-то, наверное, успел подобрать его счастье и приспособить для своих целей. Парень выглядел совершенно убитым, но мы ему ничем помочь не могли, и он удалился. И мы удалялись от него, идя в направлении, указанном и удерживаемом Гидом.

– И куда он теперь? – спросил Том, оборачиваясь вслед парню.

– Пойдёт новое счастье искать.

– Он его нашёл?

– Скорее всего, нашёл. А, может, добыл где-нибудь: заработал, создал своими руками, украл… – спокойно перечислял Гид, который во время поисков ни во что не вмешивался: стоял в сторонке и в поисках участия не принимал, а теперь знаком пригласил идти и продолжил беседу:

– Издавна существует множество различных видов счастья.

– Как это?

– Очень просто. Вспомните, как писали классики: таково было его воровское, или разбойничье, недолгое счастье. Или: таково было его крестьянское счастье, солдатское счастье, купечекское, торговое счастье… Такие выражение довольно часто встречались в романах – я даже не могу вспомнить, у кого именно. Значит, счастья бывают разные.

– Может, они понимали под этим словом что-то другое, – предположил Том, – одновременно несколько разных вещей?

– А что понимаете вы? – переспросил Гид.

– Стругацкие дали целый подход к теме: как люди понимают счастье, какой смысл вкладывают в это слово – в лице Магнуса Редькина, – вмешался я. – Разводить сейчас дискуссию – дело долгое и неблагодарное. Лучше скажите, Гид, кто и что сможет сделать со счастьем этого парня, если найдёт? Вам известно мнение, будто на чужом несчастье счастья не построишь? Так ли это? А на чужом счастье?

– Трудно сказать, – Гид пожал плечами, сделав паузу, в которую тут же влез Том, когда-то «для общего развития» начитавшийся – на свою и мою головы – Маркса (не Маркеса):

– На несчастье многих некоторым удаётся сварганить себе неплохое счастьице – например, если обмануть человека, как капиталист обманывает рабочих.

– Тогда получается счастье не на чужом несчастье, а на базе своего обмана! – возразил Гид.

– А другому – несчастье…

– Несколько не тот случай: в вашем примере именно обман приносит несчастье одному, а счастье – другому, – разъяснил Гид и продолжил, – а не непосредственно несчастье – счастье. То есть счастье достигается через промежуточную ступень, посредством обмана, который служит передаточным механизмом, а не прямо за счёт несчастья. Но пословица права: на чужом несчастье нельзя построить собственное благополучие, долго оно не просуществует. Несчастье – оно несчастье и есть: частица «не» отрицает любую возможность положительного результата. Никакое благополучие на нём попросту не удержится. А что касается этого парня… Трудно сказать, на что могут употребить его счастье… Всё зависит как от вида счастья, так и от архитектора, то бишь использователя счастья. Если он творчески подойдёт к делу… вы абсолютно не узнаете былое счастье. Другое дело, что подлинно творческий человек просто-напросто не будет заниматься такими вещами: ему гораздо интереснее создать самому, чем пользоваться чужим.

– Гений и злодейство суть вещи несовместные… – пробормотал я, цитируя А.С. Пушкина.

Гид услышал. И понял.

– Так оно и есть. Можно переработать чужое, переосмыслить его, но использовать без изменений… Получается компиляция, то есть плагиат в чистом виде. А он – грязная штука. Легко поскользнуться.

– А что может стать основой, базисом счастья? – Том решил базисно поменять тему.

– Разные вещи, – Гид задумал сегодня поставить рекорд в пожимании плечами, зря я не начал считать, – для некоторых основа счастья – материальный достаток, для других – здоровье, для третьих – возможность не видеть несчастные лица вокруг себя… Но тут двояко: одни хотят, чтобы все на свете стали счастливыми, чтобы всем стало хорошо; а другие прячутся от несчастных лиц: в башнях из слоновой кости, в своей квартире, на дачном участке, в эмиграции…

– В хобби, – поддакнул я.

– Да, в хобби можно скрыться надолго, – согласился Гид, и глаза его затуманились, – когда-то…

– А ещё? – резко прервал его воспоминания Том.

– А? Да. Так вот. Для некоторых счастье – в свободе.

– А свобода – это осознанная необходимость, – снова перебил Том. Что-то на него сегодня нашло. Куда делась его вежливость? Или откуда взялась невежливость? Может, мне показалось вчера, что вечер прошёл спокойно, а нам всё-таки что-то незаметно подбросили? (или это инкубационный период влияния наглости?) И с чего его дёрнуло «пройтись по классикам» – впрочем, без ссылок на первоисточники? Или он решил проверить правильность их высказываний с точки зрения определений Ярмарки? Откуда цитатомания?

– Чушь собачья! – взорвался Гид, но мигом поправился: – Извините, не сдержался. Но суть процитированного вами высказывания именно такова: ерунда. Свобода – это свобода, необходимость – это необходимость, какими ты её эпитетами ни украшай, чем и как ни осознавай. Помните притчу об Аврааме Линкольне, который на вопрос, сколько будет ног у собаки, если ногу посчитать хвостом, ответил: «Чем и как ни считай собачьи ноги, хоть хвостом – их всё равно останется четыре». Но свобода, – продолжал Гид, – она не каждому нужна. Иногда надо чётко различать и осознавать: и свободу, и необходимость, и свободу необходимости и необходимость свободы. Был у нас один… решал вечный вопрос соотношения свободы и необходимости. Всю жизнь искал настоящую свободу, как говорил. Полную, подлинную, абсолютную… Ходил, искал, добивался – словом… и делом… шёл на всё, лишь бы найти. А потом… Дали ему свободу. А он повертел её в руках, сказал: «Что я с ней делать буду?» – и выбросил. Во дурак! «Чего это ты?» – спросили его. А он и отвечает: «Свобода, – говорит, – хуже неволи». При первом взгляде оно так и кажется. К свойбоде своей долго привыкать надо. Потом, правда, опамятовался, пошёл снова искать. Да разве найдёшь, после того, как отказался… – Гид замолчал, покусывая травинку.