Алексей Слаповский - Хроника № 13 (сборник)

– Документы, пожалуйста, покажем! – сказал он Корикову.

– С какой стати?

– С такой, что имеем право проверить.

Кориков знал, что такого права у полицейских нет. Только в каких-то особых случаях. Но черт их знает, что у них сейчас за случай.

Он достал и подал капитану свое служебное удостоверение с карточкой-пропуском.

– А паспорт?

Кориков подумал, достал и паспорт. В конце концов, что в этом такого? Посмотрят – отдадут.

Но капитан, посмотрев, не отдал, а сказал:

– Ну вот и славно.

И кивнул лейтенанту:

– Звони.

– Э, э, погодите! – возмутился было Кориков, но капитан приложил палец к губам.

Лейтенант позвонил раз, другой. В двери высветлился глазок, сонный женский голос просил:

– Кто?

– Полиция, к гражданину Бакаеву! – крикнул капитан громко, но без угрозы. – Мы в законном порядке, беспокоиться не о чем!

Тишина.

Лейтенант принялся опять звонить.

Потом постучал кулаком. Соседке в это время стало нехорошо, он побледнела и взялась за сердце.

– Не привлекайте внимания, не в ваших интересах! – крикнул капитан.

Через некоторое время дверь приоткрылась на цепочку.

Мужской хриплый от сна или волнения голос спросил:

– Вы чего ломитесь? У вас ордер есть?

Капитан оказал в щель бумажку.

– Сами понимаете, Виктор Викторович, лучше без эксцессов!

– Я сейчас звоню Киселеву. Знаете Киселева?

– Знаем. И он знает, что мы тут. Открываете или звать моих ребят? Они там внизу скучают.

Кориков знал, что капитан блефует: он не видел у подъезда никаких ребят. Стояла только полицейская машина, которой он не придал значения. Ему бы сообразить, что неспроста, переждать, но кто же знал?

Дверь открылась.

Дальнейшее происходило очень быстро.

Бледную соседку ввели и посадили в прихожей на обувной ящик, она была в ступоре. Корикова оставили в коридорчике, откуда были видны двери в кухню и две комнаты. Лейтенант сразу же направился в одну из них, а капитан пошел в кухню.

– Куда, там ребенок спит! – бросилась за лейтенантом женщина в халате. А мужчина с голым торсом, густо поросшим темными волосами, в пижамных штанах, пошел за капитаном, спрашивая:

– Может, объясните? Или представитесь хотя бы? Алё?

Капитан, не оборачиваясь, показал ему красную книжечку. Мужчина хотел рассмотреть, но в это время в комнате заплакал ребенок. Судя по голосу, совсем маленький.

– Ты чего там делаешь? – развернулся мужчина в сторону детской. – Вышел от ребенка сейчас же!

И пошел туда.

Таким образом Бакаев с женой оказались вместе в детской, а капитан в кухне остался один. Он быстрым взглядом окинул окружающее, потом прикрыл дверь.

Кориков, сам не зная, почему и зачем, сделал несколько шагов и заглянул в щелочку между дверью и косяком. И увидел крупно, как в кино, отдельную руку капитана, которая открыла ящик шкафа и сунула туда небольшой бумажный пакет.

Кориков отшатнулся.

Отошел.

Капитан вышел и позвал лейтенанта:

– Сережа, ты чего там?

– Ничего, провожу осмотр, – вышел из детской лейтенант.

– Какой вам осмотр в комнате ребенка? – кричала жена Бакаева, укачивая на руках двухлетнюю плачущую девочку.

А дочери Корикова четыре. Он бы убил, если бы ее вот так потревожили.

Но и Бакаев, похоже, готов был убить: стоял со сжатыми кулаками, стиснув зубы, бурно дышал и ненавидящим взглядом смотрел на полицейских.

– Спокойно, спокойно! – приговаривал капитан. – Татьяна Сергеевна? Татьяна Сергеевна?

– А? Что? – соседка не сразу поняла, что к ней обращаются. Встала.

– Нормально себя чувствуем?

– Ничего.

– Так. Значит, там мы были, пройдем сюда! – и капитан пошел в другую комнату, которая была спальней супругов.

– Вы что ищете, сволочи? – не сдержался Бакаев.

– Выбирай слова, папаша! – посоветовал ему лейтенант, а капитан весело ответил:

– Что мы ищем, Виктор Викторович, вы и без нас знаете! Вас мы ищем! И нашли.

– И что?

– Ничего, действуем по инструкции.

Он заглянул в платяной шкаф, открыл тумбочку возле кровати, приподнял и бросил журналы на столике.

– Теперь что у нас? Кухня? Там я не успел ничего посмотреть, а надо!

В кухне капитан открывал все подряд ящики. Будто не знал, какой ящик нужен.

Кориков внимательно смотрел.

И вот оно: рука капитана достает пакет.

– Дешевка, кто тебе поверит? – закричал Бакаев. – Тупая работа, капитан!

Кориков поднял пакет в вытянутой руке:

– Татьяна Сергеевна! Алексей Олегович! Мы видим обнаруженный в квартире гражданина Бакаева некий пакет! Что в нем?

Он развернул пакет, в нем оказалось еще два свертка. В том, что побольше, была пачка стодолларовых купюр, а в маленьком – белый порошок.

– Звери! Сволочи! Гады! – кричала жена Бакаева.

– Нина, отойди и успокой Лану! – приказал ей Бакаев. – Не бойся, я это разрулю, им это не пройдет!

– Пройдет, – заверил капитан.

Он еще что-то говорил – и Корикову, и Татьяне Сергеевне, и лейтенанту, и Бакаеву, потом сел за стол, вынул из папки бланк, начал заполнять.

С Кориковым что-то случилось: он все видел и слышал, но словно не понимал. Такое с ним уже бывало. Однажды с пацанами играли на стройке, вдруг подошли трое неизвестных, постарше, что-то спросили, к чему-то привязались и вдруг построили всех в ряд и начали бить по затылку. Били и смеялись. Приказывали не плакать. Кто плакал, того били еще. Лешу Корикова тогда не поставили в избиваемый ряд – может, потому, что он выглядел очень уж маленьким. Но он все равно стоял и ждал своей очереди. Мог бы ведь убежать или просто отойти, чтобы обозначить свою непричастность. Нет, стоял, онемев и оглохнув, поняв тогда правду книжного выражения «страх сковал все тело». И другие были случаи, последний – в метро, где двое пьяных парней пристали к девушке, хамили ей, трогали ее, мужчины отворачивались, женщины возмущались, в Корикове закипала кровь – он это почти физически ощущал, он чувствовал, что еще немного и не выдержит, вступится. И будь что будет. Но не успел: поезд подошел к станции, девушка выбежала, придурки остались, уставшие от своего веселья, никого больше не тронули.

Он очнулся от тычка в плечо.

Это выводил его из забытья лейтенант:

– Ау, в чем дело, спим на ходу?

– А что?

– Распишитесь, – капитан протягивал ему ручку и указывал на лист бумаги.

Кориков машинально взял ручку.

Слышались плач девочки и глухие рыдания женщины. Бакаев стоял у стены, скрестив руки.

Кориков взял лист. Увидел свою фамилию. Слова скакали перед глазами. «В присутствии… обнаружены… По свидетельству…»

– Это что? – спросил он.

– Формальность. Вы видели то, что видели, подтверждаете это в качестве понятого, вот и все.

– Не формальность! – подал голос Бакаев. – Вы откуда этих людей взяли? Они свои права и обязанности знают? Вам объясняли? – напрямую спросил он Корикова.