Юрий Горюнов - Наедине с собой (сборник)

– Если начали, продолжайте про всех, интересно, – предложил Бизнесмен.

– Как хотите, – обратился он к нему. – Вас наняли деньги и власть, которую вы хотите иметь. Вы живете в страхе, что у вас отнимут бизнес и готовы на все. Вы только думаете, что нанимаете других, на самом деле вы нанимаете себя, вы наемники своей алчности. Зачем вам столько денег? С собой в иной мир не унесете. Теперь о вас мадам, – повернулся он к Художнице. – Вы явная наемница. Вы если и хотите написать то, что хотели бы, то не факт, что купят. Вы пишите то, на что есть спрос. Педагогика вообще отдельная тема, и если надо, завтра законы природы перепишут и земля станет плоской. Вам платят и все. А кто вышел из ваших учеников не ваше дело. Это их жизнь.

– Это ваша точка зрения, – возразила она. – Из тех, кого я учила, думаю, вырастут порядочные люди.

– Не спорю, но процент брака остается, и как не прискорбно, те, кто вошел в этот процент, порой и влияют на ход событий, за счет своей пронырливости. Им удается прийти к власти быстрее, чем порядочным. У них иные критерии морали, если она вообще есть. А если вот такие как он, – кивнул Легионер на Бизнесмена, – хорошо заплатят, то все будет как им надо. Про вас не знаю, что сказать, – посмотрел он на Застенчивую. – Судя по вам, вы скромны и застенчивы. Хорошо ли это? Вы в плену своего характера. Вы смолчите, когда надо сказать, вместо того, чтобы поставить хама, например, на место. Вас нанимает молчание, и не желание вмешиваться, а это жутко. В вашей ситуации застенчивость сродни равнодушию, – и замолчал.

– Так, так, – задумчиво произнес Монах, – полагаю, настала моя очередь.

– Ну, куда же без вас! Вас вообще неизвестно кто нанял на те функции, что вы пытаетесь выполнять. Не думаю, что у вас договор с Господом, чтобы нести в народ его заповеди. Вы это решили сами. Вы наемник идей, в которые уверовали и хотите, чтобы в них уверовали другие. Сколько было религиозных войн за идею? Зачем? Я считаю, что кто хочет, сам будет соблюдать их без вашей помощи. Что же касается вас, – он повернулся к Проститутке, все еще стоящей у окна. В это время Настройщик взглянул на дверь, но ничего не сказал, а Легионер продолжал. – Вас также нанимают, и вы не знаете, кто этот человек, чем он живет. Вы не спрашиваете у него справку о здоровье, а ну как его ударит приступ? Кто в этом виноват? Он, сам дурак, но вы ему в этом помогли. У вас нанимают тело, – и, помолчав, закончил. – Так что все мы наемники: себя, обстоятельств. Каждый из нас может доставлять радость, а может и боль, или убить: словом, делом. И я такой же. Могу защищать, могу убивать – отнимая жизнь. Нет в мире людей, которых бы не наняли.

– В вас говорит обида – произнес Монах. – Мы живем не ради конца, а ради возможности жить, радоваться жизни. Движение человека к совершенству – трудный путь, который мы иногда и не видим, а управлять сами порой и не можем.

– Может быть вы и правы. Я учусь радоваться и получать удовольствие.

– Получается?

– Пытаюсь.

Снова наступила пауза в разговоре. В это время от двери раздалось покашливание.

Кроме Настройщика, все изумленно посмотрели на стоящего в дверях мужчину, и их изумление можно было понять. Пиджак на нем был явно с чужого плеча, брюки, правда, были в пору. Одежда была помята, словно он ее никогда не снимал, используя, как пижаму. Из-под пиджака была видна желтая футболка и поверх нее на шее завязан зеленый галстук. Старые ботинки были стоптаны, но чистые. Припухшее лицо украшала легкая щетина, не добавляя ему шарма. Но было в нем нечто удивительное – его глаза, спокойные и проницательные и весь внешний вид отходил на второй план; если смотреть в его глаза, уже не замечалась, ни щетина, ни мятая одежда, ни экстравагантность цветовой гаммы футболки и галстука.

Бизнесмен встал и подошел к нему:

– Это что за явление? Откуда такое чудо? – и он провел рукой сверху вниз, обращая внимание всех на вид вошедшего.

– Оттуда, откуда и все вы, с берега, из другой жизни, – ответил тот спокойно, ничуть не смутившись.

– А галстук-то зачем?

– Я подумал, что в общество неудобно приходить в футболке, вот и надел.

– Вы вхожи в общество? – удивился Бизнесмен. – Вас пускают?

– Почему же нет? Все зависит от общества.

– Здесь не то общество, в котором вы жили, здесь приличное общество.

– Когда вы придумаете понятие приличный, скажите мне, я любопытный. А что касается моей одежды, то – одежда не является показателем приличности, и уж подавно порядочности. Но что делать? У вас нет выбора. Я уже здесь.

– К сожалению.

– К вашему, но что обсуждать. Ирония судьбы свела нас здесь. Не бойтесь, не смотря на мой вид, я чистый и хоть не пахну дорогим парфюмом, но и, извините, за прямоту и грубость, не воняю.

– Надеюсь, и думаю, у нас была разная жизнь, как и общество. Ваш наряд подсказывает мне, что вы Нищий, Бомж – человек без определенного места жительства.

– Откуда вам знать, есть у меня жилье или нет? Так вот оно у меня есть.

– И где же оно?

– Там, где нет вас.

– Это радует.

– Быть нищим материально, не так страшно, хуже, когда духовно, а таких, увы, не мало. Не известно, к какому классу нищих относитесь вы, – обратился Нищий к Бизнесмену. – Что касается наряда, то он вам правильно подсказывает, хотя, как уже сказал, на улице не сплю, но не судите людей по одежде, – и, обойдя Бизнесмена, Нищий направился к дивану, а подойдя сел и обратился ко всем: – Кстати, одежда, неординарная с вашей точки зрения, отвлекает о лица. Внешний вид быстрее притягивает, а о том, что в голове это уже вторично. Это обычно мало кого интересует.

– Так вы что? Интеллектуал? – спросил Бизнесмен иронично.

– Судя по вашим вопросам, по отношению к вам, безусловно, – парировал Нищий. – Среди нашего брата много кого можно встретить.

Бизнесмен вернулся к дивану: – Так вы маскируетесь что ли?

– Нет, я так живу. Это мой стиль, – язвительно ответил Нищий.

– Очень странный стиль.

– Стиль, как и принципы, порой меняются очень быстро, особенно у тех, кто во власти. Внизу принципы еще пытаются соблюдать.

– Ваше сочетание желтого и зеленого вызывает у меня некоторые ассоциации, вот только не могу вспомнить какие, – заметил Бизнесмен, уходя от спора.

– Яичницу с луком, – подсказала Врач.

Все засмеялись, Нищий тоже, а она продолжила: – Мне ли этого не знать. Сколько их приготовила, разбивая яйца, приготавливая обед, торопясь на работу.

– Яйца, надеюсь, были куриные? – съехидничал Настройщик, – а то, сколько вы загубили зародышей, не дав им шанс увидеть этот мир.

– Не мешало бы и те, о которых вы подумали, чтобы они не способствовали в будущем появлению на свет моральных уродов, подобных себе, но, увы, – вздохнула она, – это были куриные.