Александр Покровский - Пес. Книга историй

В этот момент парень берет гвоздь и легко оборачивает его вокруг пальца, снимает с пальца – получается штопор. Потом берет за концы и тянет – гвоздь распрямляется. Полковник онемел.

– Что это за гвозди?

– Сотка.

– Что он еще умеет?

– Он может порвать кнопку на четыре части.

– Кнопку? Как же ее можно порвать?

– Так.

– Я его беру.

– Сначала поговорите с ним.

– А что такое?

– Он может сутки молчать. Мы сначала думали, что немой.

Дом. Ян и корреспондент Серега входят внутрь.

– Вот здесь и поедим, – говорит Ян. Он достает консервы, режет на столе хлеб. Серега отходит к окну. За окном Пес все еще бросает ножи в бревно.

– Бросает, – говорит Серега.

– Он так до ночи будет бросать.

– Он хоть спит?

– Перед операцией не спит почти. Мы ходили с ним пару раз. Перед выходом он на охоту ходит.

– Как это?

– Через забор. Тихо, только с ножами. У него тут своя война.

– И что потом бывает?

– Ничего не бывает. Уходит так, что никто не слышит. Приходит – никто не слышит. Он и сегодня пойдет. Охотится он. Он же сын лесника. Тут лес недалеко. С километр будет. Как вой услышишь, так охоте конец.

– Какой вой?

– Волчий. После его охоты всегда волки приходят.

– Так он убивает кого-то?

– Конечно. Он убивает, а волки ждут – и никаких следов.

– То есть?

– Он следы заметает. Очень ловко, между прочим. Ходит по лесу как тень.

– А по снегу?

– И по снегу. Они его выманивают, он к ним выходит.

– Кто его выманивает?

– А черт его знает. Только он их чувствует, что ли. Играет в кошки-мышки. У них там свои охотники есть. Вот они и соревнуются. Со смертью.

– Как соревнуются?

– Соревнуются, кто кого. Пока Пес всех укладывает. За домом же следят. Все знают, кто мы. Только сил у них нет напасть – мы тогда деревню зачистим. Они в лесу нападут. Подальше от деревни. А Пса они просто дразнят. Но он им не по зубам. Он и лес – это ж одно и то же.

– То есть как это «они в лесу на нас нападут». Операция же секретная.

– Секретная, конечно, но только следят за нами. Но в лесу мы все равно оторвемся. Уйдем так, что никто не шелохнется. Ладно, поели, а теперь – спать.

Они приходят ночью. Кидают записку «Выходи один». Я выхожу. Лес недалеко. Каждое дерево – друг. Волков я нашел сразу. Вернее, они меня нашли. В лесу только кажется, что ты один. Ты как в городе, в огромной толпе, только никто на глаза не лезет. И волки выходят не сразу. Как только почувствуют, что ты свой, так и выйдут. Просто их не видно, но они есть. Мы с ними друг друга поняли. Я бросаю ножи – волки это знают. Ходят за мной кругами. Вожак – большой самец, самка и шесть молодых, подъярков – те глупые еще. С самцом мы договорились. Они приходят на зов. Главное, чтоб следов не оставалось. Никогда не надо оставлять следов. Два раза натыкались на засаду. Оба раза я почуял очень поздно. Отвлекают. Меня все время отвлекают. Не дают сосредоточиться. Сегодня будет жарко. Очень жарко. Почему мы попадаем в засаду? Оба раза выкосили всех. Остался только я – успел зарыться в листву. Будто сдает кто. Нас кто-то сдает. Все время наш отряд кто-то сдает. Узнать бы.

Полковник входит в комнату к парнишке, подходит, садится на стул напротив (стулья и стол привинчены к полу).

– Я полковник Смирнов Александр Сергеевич. Как Пушкин. Любишь читать?

Парнишка не шевелится. Просто смотрит. Сначала он смотрел мимо, но потом спокойно перевел взгляд, смотрит в глаза и молчит. Полковник будто не замечает его молчания, продолжает:

– А я Пушкина люблю. «Евгений Онегин». Правда, в школе совсем не читал. Все больше про путешествия. Ты любишь про путешествия?

Парнишка молчит.

– Мне сказали, что ты тут несколько человек в изоляторе покалечил. Говорят, ты здорово дерешься.

Молчание.

– Николай Николаевич Тонких. Ты в десятом классе? Кем хочешь быть? Говорят, что друзей у тебя в школе нет. Я так понимаю, что они просто дети для тебя. Тебе не интересно, вот и нет друзей. А вот Маша Михайленко нам говорила, что ты замечательный.

В глазах у парня мелькнуло какое-то тепло, а потом – опять все спокойно.

– Маша, Маша, хорошая девушка. Верная, преданная. Такая не выдаст. Люблю таких. Такие женами становятся. Жена – это, брат, такое дело. Это навсегда. Семья быть должна. Хорошего человека найти – это непросто.

Молчание. Полковник начинает терять терпение.

– Николай Николаевич, давай так. Мне все известно и про отца твоего, и про мать, и про тех двух уродов.

В глазах что-то дрогнуло – и опять тишина.

– Тут дело такое: тебе инкриминируется превышение необходимой обороны. Ты ведь их не просто убил, ты их еще и волкам скормил. Я могу помочь. Не бескорыстно, конечно. Ты же знал, что твой отец служил в Афганистане? Нет? Не знал? Как же так? Отец не рассказывал ничего? Разведчиком он был. Хорошим, отличным разведчиком и удивительным человеком. А потом в лесники подался. Природу любил. Те два уголовника к вам за сокровищем пришли? Отец небось часто про сокровище-то говорил? В деревне слышали. Вот и решили, что лесник в лесу клад нашел. А как не стало лесника, так и пришли к вам эти выродки. И не знали они, что он лес сокровищем называл. Так ведь? Ты, парень, можешь молчать, конечно. У меня вот какое предложение: я тебя отсюда достану, но тебе придется послужить Отечеству любезному. Пять лет. Контракт. Разведка, лес твой любимый, ножи, стрельба. Но больше головой, конечно, надо будет думать. Головой дороже выходит. Ну, в школе немножко поучишься. Есть у нас школа. Про ГРУ слышал что-нибудь? Есть такое местечко. Подучим. А потом – в бой со всякой нечистью. Выживешь – через пять лет уйдешь. Биографию выправим. А тут тебя лет на десять упрячут в зону, если не на все пятнадцать. Так как? Договорились, сынок?

В этой школе мы учили все – бегать, прыгать, парашют, карта, лес, найти еду, воду, замаскироваться. Только отец все это учил по-другому. Он говорил: ты – часть природы. Ты заодно с природой, частица леса. Лес тебя скроет, не выдаст, накормит, выведет. Отец любил лес. А кирпичные стены бить – так это не самое главное. Главное – ты не один – вокруг все живое. Это только кажется, что в лесу никого нет. Камень тоже дышит, только он дышит медленно. Дерево живое – без нужды не бери. Бери сухое – мертвые не обижаются. Зверя зря не бей – и так еды много в лесу. Зверь для зверя корм – дорогу ему не переходи. У зверя душа есть, только она другая. Иногда его душа человеческой чище. Мы с отцом ножи делали. Он ножи всегда сам делал. Меня научил. Нож: – друг. Друга сам должен сделать. Тогда друг не подведет. Нож: бросить можно. Чурбан деревянный поставил – и бросай. У отца все летало – топоры, вилы, рогатина – и все в цель. На рогатину медведя взять можно, но только что лес без медведя. Медведь с волками бьется. В это человеку нельзя встревать. Они сами по себе. Отец каждую тропку знал, каждую травку, лечить мог. Ходил по лесу тихо. Следы учил заметать. Спрячется – мимо пройдешь, не заметишь. Листвой засыпался – можно ночевать. Под листвой тепло – как перина. Только бояться нельзя. Лес не любит страха. Страх заражает. Лес не любит заразы – избавится. На страх волки придут. Чуют. Кровь чуют и страх. С волками я всегда договорюсь.

Читать дальше