Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

Утром меня потревожили ароматы готовящейся еды — как стая пчёл они кружили надо мною, роились, едва не гудели и беспрерывно жалили меня во все незащищённые места: в судорожно дёргающийся от запахов вкусного нос, в открытый как у рыбы мурены рот, в губы, которые плямкали и чмокали, пытаясь проглотить несуществующий вкусненький кусочек, в пальцы, которые хищно скребли по одеялу в поисках еды… Они, эти ароматы, были невыносимо, невыразимо, необъяснимо приятны и притягательны, и я едва не подвывал сквозь сон от безнадёжности, которая мешала мне сейчас проснуться, проплыть по воздуху из-под любимого одеяла к не менее любимому обеденному столу и начать вкушать яства.

— М-м-м… — сонно пробормотал я, переворачиваясь на бок и ощущая и давя в себе дикое желание что-нибудь съесть (можно даже волосатое и упитанное, лишь бы в рот закинуть). — Милая, ты решила в кои-то веки приготовить мне завтрак…

— Доброе утро, — раздался в ответ спокойный чуть насмешливый нежный женский голосок.

Минутку! Это точно не Шела… А кто же тогда?!

Великий Космос!

И тут я проснулся. По-настоящему. И едва не захныкал обиженно и разочарованно — во всяком случае, лицо у меня точно скривилось, будто я успел хлебнуть местный деликатес "хурма в уксусном соусе" — передо мной стояла Элечка. Шелы, ясен пень, нигде не было…

Я приподнялся на локте и стал внимательно изучать лицо моей нежданной незваной гостьи, которая почему-то не испарилась среди ночи из моей квартиры — на что я, признаться честно, весьма надеялся — а, наоборот, уже успела убрать и застелить кровать, на которой спала, уже успела переодеться (интересно, когда и как?! Чемоданов у неё вроде бы с собой не было, да и с чемоданами я б её точно не пустил к себе), и вот теперь, судя по вкусным запахам, доносящимся с кухни, что-то невероятное готовит на завтрак.

— Ты уже позавтракала? — бухнул я первое, что в голову пришло.

— Нет, — улыбнулась она, и у меня сердце от её улыбки едва не запело, — я ждала тебя.

— Какая радость, — брюзгливо фыркнул я, садясь на кровати и взглядом отыскивая свою одежду, которую вчера специально, чтобы не позориться перед гостьей, не раскидал как обычно по комнате, а скромно сложил в уголке на тумбочку.

— Я знала, что тебя это обрадует, — спокойно кивнула она и, ещё раз улыбнувшись, отправилась на кухню.

Я почувствовал себя какой-то сволочью, негодяем и подлецом в одном флаконе — ну, в самом деле, чего я разворчался как пятисотлетний дед? Такая женщина в гостях, а я бурчу как Капитошкин…

Я вылез из-под одеяла, пошевелил босыми пальцами ног, подумал немного, после чего сунул одежду под мышку, сам запахнулся в одеяло как римлянин в тогу и пошёл в ванную, принимать душ. Кровать за моей спиной сама собой застелилась, после чего помедлила — я колебался, не в силах принять решение, потом подумал… — и убралась в стену за раздвижную панель, разом освободив кучу места. Коротко просигналила какая-то мелодия, и на ковёр выехал маленький робот-уборщик, который покрутился, озабоченно посвистел, снимая пыль с ковра, кинулся к моим ногам, вычистил на мне тапочки — я машинально погладил его по металлической спине — и убрался куда-то в угол, утилизировать пыль и подзаряжаться. Я вздохнул, провожая его взглядом, и пошёл в ванную, закрыв за собой дверь. Элечка что-то напевала на кухне…

— Входи, — я посторонился, пропуская её внутрь и бдительно осмотрел площадку перед дверью — мало ли… Всякое бывает.

Она вошла, независимо поводя плечами, подождала, пока я закрою дверь, и встала напротив, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы лёгкой курточки, которая была на ней надета. Я окинул её взглядом с ног до головы — стильная штучка, однако: модные сапожки с высокими голенищами, блестящие, с кучей застёжек; брючки, которые я по-моему видел только один раз в коллекции этого сезона, журнал с образцами которой Шела, помню, чуть ли не в лицо мне пихала, говоря, что хочет это, это и ещё вот это, и можно это, а ещё это и так далее; лёгкая но тёплая блузка с кружевами и необычными узорами; а также курточка из настоящей кожи — я уже успел отметить опытным глазом — лёгкие перчатки и красивый такой, симпатичный беретик с фантазийным пером, который дивно украшал её и без того прекрасные волосы.

— И чем я обязан столь неожиданным визитом? — спросил я недовольно, хмуря брови и старательно отводя взгляд от выреза блузки, который скрывал от меня… М-м-м… О, Триединый, спаси и сохрани!

— Прости, мне нужно переждать некоторое время где-нибудь, где меня не станут искать, — виновато улыбнувшись, произнесла она. — Прости меня, пожалуйста, просто я не знаю более никого, кому бы смогла доверять и кого бы посмела попросить дать приют на некоторое время.

— Ты что, ограбила Единое системное антикварное хранилище? — нахмурился я, опираясь плечом о стену.

— Нет, — вздохнула она, — просто произошли определённого рода трудности и проблемы, которые не позволяют мне сейчас ночевать у себя дома.

— Стоп-стоп-стоп… — я поднял ладонь настораживаясь. — Какое такое "у себя дома"? Какие трудности? Какие проблемы могут возникнуть у матриката?.. Которые, тем более, могут вынудить его не ночевать дома?

Она посмотрела на меня глазами полными слёз, однако на сей раз я твёрдо решил не сдаваться и хотя бы одно дело довести до конца, поэтому старался смотреть мимо неё, в стену и молил всех сверхъестественных, чтобы не попасть под её сногсшибательное обаяние.

— Я не могу о них рассказать, — прошептала она еле слышно.

Прекрасно!

Я сердито поджал губы, заколебался, однако взял себя мысленно за загривок, встряхнул хорошенько и, стиснув сердце в кулак, решительно распахнул перед гостьей входную дверь.

— Но почему?! — вскричала она.

— А что я могу поделать?! — рыкнул я в ответ так, что она притихла, лишь жалобно шмыгала носом и умоляюще смотрела на меня. — Меньше всего мне сейчас нужны проблемы! Тем более, скоро придёт Шела, и нам, как бы это сказать, будет немного неудобно в твоём присутствии.

— Шела сегодня здесь не появится, — загадочно и туманно вдруг произнесла Элечка.

— Что это значит? — нахмурился я.

— Ты меня выгоняешь? — уточнила она, лукаво изогнув бровку.

Будь оно проклято, моё любопытство!

— Что означают твои слова? — повторил я грозно, придвигаясь поближе к ней.

Элечка внимательно посмотрела на меня, её взгляд как будто проник в мой мозг и там покопался среди извилин и прочего хлама, как-то печально вздохнула и произнесла:

— Шела сегодня сюда не придёт. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра…