Екатерина Сиванова - Исповедь мачехи

– Ты знаешь, как мы с папой тебя любим, как хотим, чтобы ты была счастлива, и как много для этого сделали. Но сейчас ты должна решать все сама. Не могу я приставить тебе свою голову, не вложу свои мысли… Ты же знаешь мой принцип: «Хочешь быть счастливой – будь!» Это твоя жизнь, твоя любовь… Твори, дерзай. Или отпусти. Только прости сначала… Понимаешь?

Аля молчала. Вернее, она начинала говорить что-то вроде: «А вот он…» – но я резко ее оборвала:

– Все. Хватит. Я и так столько про твоего мужа за этот месяц услышала, что полжизни очухиваться буду. Ты сама-то подумай! Вот ты сейчас с ним помиришься, станешь жить душа в душу, а нам с папой как быть? Представляешь, сколько времени надо, чтобы эту рану залечить?…

– Представляю.

– Нет. Ты это сможешь представить только тогда, когда переживешь первую обиду своего ребенка…

– Катя!..

– Послушай, Аль, ты видела, как мы с папой заступаемся за своих детей?

– О да… – улыбнулась дочь.

– А ты понимаешь, что сейчас совсем другая история? Ты понимаешь, что мы можем навредить тебе своим заступничеством? – Алевтина с удивлением смотрела на меня. – Ну вот что ты думаешь, что я позвонила твоей свекрови, она тут же бросилась звонить Коленьке, ругать его?.. Или ты думаешь, что если папа пойдет и даст Коле в глаз, он сильней любить тебя будет? Нет! Это совсем другая история… Это твоя история. И больше ничья. Ну, ты же знаешь, видишь, как мы с папой живем… Как жили… И ссорились, и даже пытались разводиться… Ты же знаешь все наши истории, я их тебе рассказывала… Вспомни… Очень прошу тебя: учитывай мой опыт. Тебе сейчас может помочь только твое сердце. Знаешь мой любимый вопрос в критических ситуациях: «Я проживу без этого человека?..» Ответ должен быть предельно честен. Понимаешь?

– Понимаю…

Алевтина слушала меня, и я видела, как она сбрасывает один за другим звонки мужа.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я.

– Не хочу с ним говорить…

– Может быть, ему уже мама позвонила, может быть, вам надо встретиться…

– Катя! Почему ты у нас такая хорошая? И от хорошести своей такая наивная… Неужели ты до сих пор не поняла, что мальчика удачно женили и забыли… Ты меня извини, но моя мама сразу это проинтуичила…

– Зашибись! Ты начала меня сравнивать со своей мамой… Я расту!..

– Ну извини…

– Пожалуйста, ответь мужу, вдруг что-то срочное?

– Кать…

– Ну прошу тебя…

– Алле!.. Да, уже уехала с работы… Какая тебе разница?.. Не надо меня встречать… Ты вымыл пол? Обалдеть… Когда мне будет нужно, тогда и приду… Пожалуйста, это твое право…

Я слушала, смотрела на Алю, а… слышала то, как разговаривала с Андреем его бывшая жена, мама этой молодой женщины, сидевшей напротив меня…

Она не виновата… Она просто его никогда не любила… Никогда. Не любила. Все просто. Это так легко – любить себя, находиться в состоянии любви к себе, а думать, что любишь мужчину… И ничего здесь не поделаешь. Не дано. Любить другого во имя него самого – Дар Божий. Бедная, бедная ты моя девочка Аленька… Как же мне тебе помочь? Ведь невозможно научить любить другого человека, не себя… Как мне тебе помочь?..

Алевтина ушла домой. А через несколько дней Коля переехал к маме.

Это была середина апреля.

Аля написала мне: «Коля ушел».

Все время с того момента Алевтина плакала.

А еще мы сутками разговаривали по телефону. Дочь говорила из квартиры, по дороге на работу, на работе, закрываясь в туалете… Говорила и рыдала.

– Ты так плачешь, потому что тебе без него плохо? – спрашивала я.

– Да хорошо мне без него, понимаешь, хорошо! Но мне так страшно…

– Чего ты боишься?

– А вдруг это – конец? Вдруг меня никто никогда еще раз не позовет замуж? Тут-то хоть какой-никакой, но уже есть… Ты же знаешь, что женщин больше, чем мужчин…

– Аль! Это не ко мне… Я бы ни одного дня не смогла жить с человеком, который мне неприятен…

– Неприятен… Да… Но помнишь, ты говорила: просыпаешься и понимаешь: больше ни одного дня рядом не будешь…

– Помню. Хорошо знаю это чувство.

– У меня нет этого чувства. Мне его очень жалко.

– Знаешь, в старину говорили не «я тебя люблю», а «я тебя жалею»…

– Нет… Это другое… Например, ты сначала кормишь котенка, растишь его, а потом – бац! – и на улицу выкидываешь…

– За что выкидываешь-то?

– Да гадит он, понимаешь?.. И не хочет жить по моим правилам… А хозяйка-то я…

– Нет, Аленька… Нет! Коля – мужчина. И хозяином должен быть только он. Или не будет семьи.

– Значит, не будет семьи. Он не может быть хозяином. Он ушел от матери и нашел себе другую – меня. Понимаешь, я не замужем, я – мамка… Причем явно не на содержании у сыночка. Он до сих пор грудной…

Бесконечные, бесконечные разговоры… Пот, который льется по спине. Мокрые подмышки. Домашние футболки, которые надо стирать после каждого разговора с Алей. И сердце… Бешено колотится сердце. Очень горячо в голове. Не понимаю. Не принимаю. Я – другая. Все не по-моему. Но мне страшно спугнуть доверие… И потерять.

Я очень боюсь потерять старшую дочь. Я так люблю ее, мою Альку… Я проросла в нее всем своим материнским естеством. Она – моя старшая доченька, мой первый опыт, моя опора, надежда на то, что младшие дети никогда не останутся без маминого плеча… И я готова идти на компромисс со своей совестью, со своим опытом… Я начинаю подыгрывать своему ребенку и не говорю всей правды до конца. Ведь мне кажется, что я знаю ее, правду…

Алевтина жила одна, но по-прежнему постоянно общалась с мужем. Это общение их не сближало, а отдаляло.

– Катя! Он вынес мне мозг… Все время ноет, звонит и ноет…

– Отключи телефон…

– Катя! Он пригласил меня в кино. Знаешь, как называется фильм? «Притворись моей женой»… Пойду, посмотрю на мужа…

И уже утром:

– Ни тебе цветов, ни тебе слов… Вообще не поняла, чего он хотел. Шел и ныл всю дорогу. Катя, он такой зануда, все время жалеет себя…

Алевтина фыркала, морщила носик, то плакала, то издевалась над мужем… На моих глазах Золушка превращалась в одну из своих названых сестер… Ох, как же хорошо я знала эту сказку. И сколько раз мы с Алей вместе смеялись над злой мачехой… Но я не верила в ее превращение.

Не верила и надеялась, что у молодых не все потеряно…

За довольно долгую жизнь в Москве я ни разу не была в театрах или на концертах, рассчитанных на взрослого зрителя. В те дни в Москве с гастролями находился Лондонский симфонический оркестр. Егор, увидев афишу, замер от восторга и уговорил меня купить билеты. И не просто билеты им с Машей, а с условием, чтобы на концерт вместе с ними пошла я. Это оказалась очень дорогая затея, но отказать в такой просьбе сыну мы не могли. Андрей, конечно, с удовольствием остался с Иваном. Мне предстоял выход в свет…