Екатерина Сиванова - Исповедь мачехи

– Ничего… Там ничего не случилось. Я отлично пообщалась со своими девчонками… Дома почти не была…

Продолжать этот диалог сил у меня больше не было. Я настолько не понимала логику и чувства всех участников этой истории, что опять в голове начали стучать ненавистные мне молоточки. Я нашла какой-то предлог и закончила разговор.

Уже днем Андрей рассказал, что Аля ему позвонила еще с вокзала, чтобы объявить свое решение «строить семью с Колей». Муж порадовался за дочь, поддержал ее, но попросил понять, что какое-то время прежних отношений у нас с Колей не будет: семья должна прийти в себя. Алевтина на это ответила отцу: «Конечно-конечно, я понимаю…»

Все это было невыносимо. Весь день и всю ночь я занималась двумя вещами: глушила оркестр ударных в своей голове и пыталась хоть как-то понять происходившее с Алей. Я опять не принадлежала своей семье. Я совсем ее забросила.

Утром я решила не звонить, а написать Але: «Как дела?» В ответ прилетело огромное сообщение про то, что все отлично, настроение замечательное, планов громадье и вот-вот привезут новую мебель. Правда, Коля недоволен покупкой, потому что «какой смысл покупать что-то в съемную квартиру»…

День… Потом еще день… Общение только в режиме коротких телефонных сообщений. Накануне 9 Мая я написала Але, что мы уезжаем в Дом, и напомнила о том, что надо поздравить бабушку и дедушку с праздником.

Все выходные дни Алевтина никак не связывалась с нами. И мы молчали, чтобы не мешать.

Я была уверена: первое, что сделает Аля, придя на работу после праздников, – позвонит нам. Тишина. Тишина, которая меня очень беспокоила и заводила. Я чувствовала: что-то нехорошо. Даже плохо. Не с Алевтиной. А с нами со всеми.

Попросила мужа позвонить, узнать, в чем дело. Оказалось, накануне Аля была с мужем на шашлыках и отравилась, лежит дома.

Конечно, я сразу отбросила все предубеждения и позвонила:

– Привет! Что с тобой случилось?

– Привет! – уже по тону, каким дочь ответила мне на приветствие, я поняла, что дело не только в плохом самочувствии Али. – Папа ведь уже тебе рассказал…

– Ну хорошо. Ты скажи: что болит?

– Что болит, когда отравишься?

– Ладно… У тебя лекарства есть? Надо что-то?

– Спасибо, Коля все купил.

– Отлично. Если что-то будет нужно, звони. Целую тебя.

– Пока.

Я выключила телефон. Села. Встала. Подошла к окну. Положила на подоконник телефон.

– Она просто плохо себя чувствует. Я позвоню ей после обеда. Все будет хорошо. Это просто она так плохо себя чувствует.

Кое-как прошло полдня. Все мысли мои крутились только вокруг Али и нашего последнего разговора. Вернее, мысль была одна: «Чем я могла так обидеть своего ребенка?..» Другой причины тону Алиного разговора со мной я найти не могла.

Позвонила ближе к вечеру.

– Привет! Как ты?

– Сплю.

– Тебе лучше?

– Да, все в порядке.

– Ты начала что-то есть?

– Да.

– Пожалуйста, пей побольше.

– Я знаю.

– Ну, хорошо. Если что, ты знаешь: мы рядом.

– Пока. – и гудки.

Я отбросила от себя трубку телефона, как будто у меня в руках была змея.

– Господи! Что с ней?

Прошло время, и я позвонила мужу. Меня волновал только один вопрос:

– Как с тобой сегодня разговаривала Алевтина?

– Сдержанно. Видно, ей было с утра совсем плохо.

– Видно, после обеда лучше не стало.

– Что случилось?

– Да разговаривает она как-то странно… Не могу сказать, что по-хамски, но уж очень сухо… Был бы чужой человек, я ни за что после такого разговора не стала бы лезть к нему со своей заботой.

– Не накручивай. Ребенок просто болеет…

У меня очень мудрый муж. Он редко ошибается. И мне стало стыдно за свои эмоции и ощущения. Я принялась уговаривать себя не волноваться за Алю, потому что у нее есть муж и он о ней позаботится.

Как можно не волноваться о собственном ребенке? Наверное, надо рассуждать по-другому. Волноваться я буду всегда, но надо знать чувство меры в своей заботе… Забота не должна быть навязчивой.

Я делала свои обязательные домашние дела, гуляла с Иваном, ездила за старшими детьми и гоняла, гоняла в голове все, что произошло за последние месяцы, за всю мою с Алей жизнь. Анализировала, как обычно вела себя Алевтина, заболевая, когда жила одна и когда стала жить вместе с Колей. Вместо телефона «скорой помощи» или участкового врача она всегда набирала мой номер…

Я бросала все и летела спасать мою девочку, опустошая по дороге все аптеки района. Правда, были случаи, когда я не могла оставить одних младших детей, и тогда за лекарствами к нам домой приезжал Николай…

Я вспоминала, как ездила делать уколы Альке, как учила ее мужа этой нехитрой премудрости… Вспоминала, разбирала и не понимала…

А еще корила себя за мнительность и постоянное желание быть нужной…

«Надо уметь вовремя отойти в сторону. Не лезь к ней… Сейчас не твое время…» – твердила я себе.

Вечером я позвонила свекрови. Это был обычный звонок, чтобы узнать, как прошли выходные. Но подспудно я, конечно, хотела узнать, о чем разговаривала Аля с бабушкой и дедушкой, когда поздравляла их с Днем Победы. Я знала, что внучка не стала бы откровенничать по телефону с родственниками отца, но моя свекровь прожила большую женскую жизнь и, уверена, даже по интонациям может определить настроение своей внучки.

Общие фразы и главный вопрос:

– Как вы поговорили с Алей девятого числа? Знаете, меня очень волнует ее настроение…

– Катюша, ты не расстраивайся, не переживай так… Аленька молоденькая, у нее все сейчас быстро, не всегда по уму…

– А есть из-за чего расстраиваться?

– Она нам не звонила, не поздравляла…

– Ой… Да что же с ней такое?.. Простите нас.

Я еле-еле дожила до утра. Позвонила:

– Привет! Как ты?

– Привет! Сплю…

– Ты дома?! – я была удивлена и рассержена одновременно: два дня подряд после долгих выходных, после отпуска с поездкой в Прионежск не выходить на работу – это было слишком, причина должна быть очень серьезная. – Тебе все еще плохо?

– Давай я тебе потом позвоню. Мы спим. – И гудки…

Я терпеливо ждала. Тишина. Потом увидела, что Алевтина в сети. Написала:

«Привет! Мы можем поговорить?»

«Привет, да».

«Как ты себя чувствуешь?»

«Все хорошо».

«Завтра на работу?»

«Пока не решила».

«Не работать – это у вас теперь семейное?»

«Что ты сейчас от меня хочешь?»

«Хочу понять, что происходит».

«У нас все хорошо».

«Почему ты не поздравила бабушку и дедушку с Днем Победы?»

И тут повисла пауза. На компьютере было видно, что Аля пишет сообщение и стирает. Так несколько раз.

В конце концов на экране монитора появилась строчка:

«Ни один из вариантов моего ответа тебе не понравится».

Я была в растерянности. Попросила Алевтину все-таки собраться с духом и объяснить «почему?». И была уверена, что она сейчас напишет: «Забыла…» Я даже знала, как оправдаю себе и ей самой эту забывчивость… То, что я увидела, я перечитывала несколько раз: