Екатерина Сиванова - Исповедь мачехи

На следующий день мне предстояло еще одно серьезное испытание: мы ехали в город, где жили родители Андрея.

Отлично помню, как следом за Андреем зашла в квартиру и увидела будущую свекровь. То, что мне здесь не рады, я почувствовала сразу, как и то, что мое появление готовы снести только во имя приезда сына. Вроде бы все приличия были соблюдены, но в воздухе просто звенело напряжение. Как-то скомканно пообедали, толком и не говорили. Мама Андрея нарочито обращалась только к нему, минуя меня, и строила все фразы с акцентом на местоимение «ты»: «А как ты думаешь?.. А что ты собираешься делать?.. Ты читал?.. Ты слышал?..» Я видела, как Андрей пытается обратить внимание родителей и своей сестры на то, что нас двое в этом доме, но все было тщетно. Сама изменить я ничего не могла: это были абсолютно незнакомые, чужие люди, которые с самого начала отнеслись ко мне плохо, не давая ни малейшего шанса стать «своей». Создавалось впечатление, что они между собой договорились и все давно решили. Вот только зачем было подвергать такому испытанию Андрея? Я-то ладно…

Тут вдруг выяснилось, что Андрею срочно надо идти в гости к крестному, что изменить ничего нельзя и уже надо выходить. А Катя? Ничего с твоей Катей не случится… Не съедим мы ее. Андрея буквально вытолкали из квартиры. Дверь за ним закрылась, и я осталась одна. Как-то очень технично меня усадили за стол, налили чаю… Когда мама Андрея начала говорить, я увидела, как все правильно расселись: члены семьи сидели напротив меня. И лишь муж сестры Андрея сидел сбоку от стола, в кресле. Допрос в чистом виде, подумала я.

– Катя! Я вижу, ты совсем еще девочка, – мама Андрея буквально вкручивала в меня каждое свое слово, – я понимаю твое желание быть рядом с таким успешным мужчиной, с таким высокопоставленным чиновником. Хочу, чтобы ты знала: мы все категорически против ваших отношений. У Андрея есть жена, есть двое детей. И это значит, что у нас есть невестка и две внучки. Других нам не надо…

Я не дала своей будущей свекрови продолжать говорить и самым наглым образом перебила ее:

– Я с большим уважением отношусь ко всему тому, что ваша семья чувствует и переживает. Но должна вас попросить начать говорить со мной в другом тоне. Мы с Андреем любим друг друга. Все не так просто, как вам могло показаться… Я скажу вам больше: мы ждем ребенка. Поэтому давайте сейчас все успокоимся… Вы любите Андрея как сына и брата, я люблю его как мужчину. По-моему, в наших с вами интересах подружиться. Ну, хотя бы для того, чтобы не портить ему и без того непростую жизнь.

За столом наступило молчание. Я раскраснелась и разнервничалась, сама не ожидая от себя такого «выступления». Тишину нарушил звонок Андрея в дверь. Потом он рассказал мне, что едва добежал до соседнего дома, где жили родственники, поздоровался с ними, вручил новогодние подарки и сразу побежал обратно. А мне-то казалось, что его не было целую вечность…

– Ой, Андрей, это ты? Так быстро? – удивилась мама, помогая сыну снять куртку. – Ты, наверное, бегом бежал, боялся, что мы съедим Катю твою? Вот она… Иди-иди, посмотри сам: жива и здорова. Хорошую ты себе Катю нашел. Настоящую…

– Правда? Мам, правда?.. Катюш! Ну как ты здесь? – подошел ко мне Андрей. Он целовал меня, прижимаясь холодными с мороза щеками, и я видела, как мой мужчина счастлив. А еще видела, что семья Андрея все поняла и приняла меня.

На следующий день после завтрака я сидела на диване и смотрела альбом с фотографиями маленького Андрея. Ко мне подсел свекор. Я приготовилась к тому, что мне сейчас будут рассказывать: «А вот тут Андрюша в школу пошел… А вот это мы на море поехали…» Но отец Андрея взял в свои руки мою, поднес ее к губам и, поцеловав, тихо сказал: «Спасибо тебе, Катенька, за моего счастливого сына… Ты скоро сама поймешь, что жить можно только тогда, когда твой ребенок счастлив. Пусть все у вас будет хорошо. Я тебе верю. И благословляю… Никого не бойся и ни на кого не смотри. Только будь рядом и не оставляй его одного. Никогда».

В феврале мы сняли другую квартиру, уже двухкомнатную, но в спальном районе.

Предварительно переговорив с бывшей женой и получив согласие, Андрей подал заявление на развод. Собственно, речь шла не о согласии на развод, а о том, что в суде не будет речи об алиментах. То, что основные расходы на содержание детей будет нести Андрей, было ясно и очевидно безо всяких документов. Но во время судебного процесса Марина заявила иск о взыскании алиментов…

– Зачем ты сделала это? – спросил у нее позже Андрей.

– Я хочу быть уверена в завтрашнем дне, ты нас обманешь…

Ну, так, значит, так… К тому времени я уже училась не удивляться, а Андрей принимал как должное все, что сопровождало поступки его бывшей жены.

На следующий день после вступления в силу решения суда о разводе мы расписались. Поздним вечером в будний день ровно через полгода после того, как мы решили жить вместе. Это была самая романтичная свадьба, о которой я когда-нибудь слышала: мы вдвоем, директор загса и больше никого в старинном особняке, в котором располагался городской дворец бракосочетаний… А потом, поужинав с друзьями, мы вернулись домой и просто легли спать. Утром, как обычно, Андрей уехал на работу. Собственно, в нашей жизни ничего не изменилось.

Однажды в воскресенье я была чем-то занята дома, когда позвонил Андрей и сказал:

– Я сейчас заеду за тобой… Не один, я с Алей. Поедем есть пиццу.

Сердце бешено заколотилось, все валилось из рук, и я никак не могла сообразить, куда бежать, за что хвататься и что я вообще должна делать.

И вот звонок… Я открыла дверь. На пороге стояла смешная девчонка в чудной голубой шапке. Она улыбнулась мне и тихо-тихо сказала:

– Здравствуйте…

– Привет! – вожатское прошлое не подвело. – Меня зовут Катя…

Я плохо помню наш первый совместный ужин. Помню счастливые глаза Андрея и то, как он сказал мне перед сном:

– Спасибо, я давно с таким удовольствием и так спокойно не общался с Алей.

– А почему Маргарита не приехала к нам?

– Понимаешь, Маська – абсолютно мамин ребенок… Там время нужно. Давай не будем торопиться.

Хотя Андрей понимал, насколько девочки привязаны к маме, он не переставал серьезно думать над тем, чтобы дети жили с нами. Я была лишь только беременна, но, даже еще до конца не прочувствовав, что значит быть мамой, прекрасно осознавала: разлучить дитя и мать невозможно… Нет… Это невозможно.

– Я слишком хорошо знаю их мать, мы не сможем нормально общаться… Я буду обращаться в суд, – говорил мне муж.

Я приложила немало усилий к тому, чтобы уговорить Андрея не делать этого.

Дни шли, Егор в моем животе рос, встречи с Алей уже меня не волновали и стали обычным необходимым делом.