Татьяна Русуберг - Мир в хорошие руки

Топая плечом к плечу с шестерками Факоффа, я прикидывал свои шансы. Они не были равны нулю, они были в минусе. Боли я не боялся – привык. Меня больше беспокоили последствия потасовки – ведь без драки даваться я не собирался. Что, если кто-нибудь ментов свистнет? Мля, спасти меня теперь могло только чудо – скажем, явление народу дракона Женетт…

Идущий первым лось, настолько серый, что погоняло ему я никак не мог придумать, внезапно затормозил, будто наткнулся на стену. Я врезался парню в спину и тут же дернул в сторону, но не тут-то было – Мускул сгреб меня в охапку, а Лохматый заломил руку за спину.

– Отпустите Лиана, обормоты!

Смутно знакомый голос, перекрывший переменский визг, заставил конвой дрогнуть. У Лохматого взыграло очко, и он отвалился, как сытая пиявка. Мускул, однако, держал крепко. Высокая блондинка в белоснежном пальто, так же неуместном в осеннем Питере, как павлин в курятнике, нахмурила тонкие брови:

– Я что-то непонятно сказала? Вам на пальцах объяснить? – Гостья вытянула вперед руку в растопыренной белой перчатке и рявкнула неимоверным басом: – В Бобруйск, животные!

Я зажмурился, волосы колыхнул ветерок, пахнуло канализацией… А когда разожмурился, передо мной стояла дракон Женетт во всем великолепии с радостной Машурой в качестве свиты. От Факоффа и Ко не осталось и следа, за исключением стойкой аммиачной вони.

В белоснежной блондинке трудно было опознать даму-в-шляпе-и-плащ-палатке, но вот глаза – глаза у нее остались те же: круглые, совиные, с янтарной безуминкой в зрачках. Признаться, в школьном коридоре смотрелась она совершенно дико – на незнакомку оборачивались, шептались, спорили, новая ли это спонсорша или жена мэра. Машура претерпела не меньшие метаморфозы – цветастый халат сменили джинсы в облипочку и любимая кожанка, хотя и не пилотского фасона. Волосы стояли дыбом, будто она с утра схватилась за оголенный провод, глаза, густо подведенные черным, будто стали вдвое больше. Один из них как раз подмигнул мне, возвращая дар речи.

– Э-э, Женетт… госпожа… – Я сбился: хрен его знает, как к ним обращаются, демиургам, особенно когда они в чужом мире. – Как вы меня нашли?

– Это не я, – улыбнулась блондинка, – это Машура. Она меня сюда привела.

– А… э-э… – Похоже, в словаре у меня остались одни гласные. – А как вы Машуру нашли?

– Она меня позвала.

– Как – позвала?

Тут гот-герл не выдержала:

– Очень просто! Если бы ты воспользовался для разнообразия мозгом вместо места на Жо, то сам бы понял, как! – И добавила, оглядевшись по сторонам: – Может, пойдем уже? Пялятся на нас все…

– Пойдем, – растерянно согласился я. – Только… А «животных» куда?.. Правда, в Бобруйск?

– Всего лишь в кабинет биологии, – хихикнула Женетт. – У них как раз по расписанию. А точнее, в шкафы с чучелами.

В голове у меня мелькнула картинка: четверка бандерлогов, распластанных в стеклянных витринах между траченными молью зайцами, утками и хорьками. Я заржал, да так и поплелся за драконом и Машурой, икая от смеха. Первое, что бросилось в глаза, когда мы вышли на школьное крыльцо, был ярко-желтый «ламборджини», торчавший в центре парковки, как притворившийся игрушкой боевой трансформер. В животе щекотнуло подозрение, быстро выросшее в уверенность, когда я увидел, как мои спутницы преспокойно направились к чуду техники и дизайна. Смешок замер на губах, сменившись беспокойством, – кажется, в машине был безупречно-белый салон. Я же не колибри, насажаю там пятен!

– Левцов, а Левцов, – донеслось мне вслед. Девятый «Б» курил на ступенях. – А чё это за «женщина в белом»?

– Моя тетя, – сымпровизировал я, подтягивая предательские штаны. – Из Бразилии.

– Где много-много диких обезьян, – протянул Антонов. Никто не засмеялся.

«Ламборджини» скользила по улицам бесшумно и мягко, будто это была не машина, а летающая тарелка. Жаль, из-за пробок она не могла показать, на что способны загнанные под хищный капот лошадиные силы. Я скрючился на заднем сиденье – казалось, малейшее движение оставит на сверкающей белизной обивке позорные пятна. Вопросы роились в голове, как неутомимые пчелы, даже в одном ухе начало гудеть. Я не выдержал и подал голос:

– Маш, может, я и дундук, но до меня так и не доперло, как ты смогла вызвать дракона… то есть госпожу?

Машура глянула на Женетт, сосредоточенно лавировавшую в потоке городского транспорта, и обернулась ко мне:

– Да все просто было. Не понимаю, как ты не догадался.

Если она хотела заставить меня осознать глубины собственной тупости, то ей это прекрасно удалось.

– Я как встала сегодня, стала думать: а что, если госпожа оставила след? Сообщение о том, где ее искать, которое мог бы найти и понять только ты? Как бы тогда она это сделала?

Передо мной забрезжил слабый свет:

– Спрятала послание на остановке? Но где? Мы же там все углы обглазели, ждавши…

Я покосился на демиурга, но разговор ее явно развлекал, и помогать мне она не собиралась.

– Конечно, на самом видном месте! – торжествующе провозгласила Машура. – Таком, которое просто невозможно просмотреть. Ну, доктор Ватсон? Какие у вас версии?

Она что, все утро «Шерлока Холмса» смотрела по ящику? Я стал припоминать, что бросилось мне в глаза в пластиковой ракушке – ну, кроме голых пельмешек.

– Да там только рекламы были, – сдаваясь, покачал я головой.

Новоявленная сыщица возвела очи к лику Женетт с выражением, говорящим яснее слов: «Вот видите, с кем приходится работать?»

Женетт внезапно сжалилась и мягко бросила через плечо:

– Я подумала, что если чуть подправлю текст, напишу что-нибудь совершенно абсурдное, ты обязательно обратишь внимание и…

Тут меня озарило:

– Пошлю эсэмэску с текстом «pojar»!.. А ты что, уже мобильник успела освоить? – подозрительно воззрился я на Машуру.

– Не мобильник, а айфон! – гордо поправила она. – Мне тетя Лена утром показала…

– Тетя? – я критически поднял бровь, но девчонка не обратила на мою мимику никакого внимания.

– И как звонить, и как эсэмэски отправлять. Вот тогда я и вспомнила про службу 01 – странной мне показалась эта инструкция…

– А с чего это тетя Лена, – гнул я свое с упором на тетю, – взялась тебя образовывать?

– Ну, Лиан, – Машура захлопала на меня накрашенными ресницами, делая жалостные глаза, – я же сирота из Саратова! Меня не только образовывать надо, но и откармливать, одевать, причесывать, – сиротка ткнула в свой парикмахерский шедевр, – и вообще всячески развивать.

– Да вижу уж, как тебя развили, – пробурчал я. – Лучше б и дальше в лаптях шлепала… то есть в тапках.

– Да ну тебя, – надулась Машура, – ты прям как Динеш, противно даже.

– Спокойствие, дети, – вмешалась в начинающуюся свару Женетт. – Не будем ссориться. Лиан, моя дочь проявила немалую изобретательность, чтобы вызволить тебя из беды. Я приехала на ее вызов, как только получила СМС. Машура позвонила твоему другу, и он после некоторого убеждения объяснил, где тебя искать.