Татьяна Русуберг - Мир в хорошие руки

Так вот. Забрав бумаги и стрельнув на лестнице сигарету у симпатичной секретарши, я отправился пешком по Невскому. Денек выдался на редкость погожий, хотя холод был собачий, и лед на лужах не таял даже на солнышке. Добравшись до памятного особняка, я тщательно отер новые кеды о зеленый коврик и… замер. Табличка у входа все так же сверкала начищенной медью, только значилась на ней теперь какая-то «Госпушнина».

Что ж, Женетт говорила о чем-то вроде развития бизнеса… Я уверенно толкнул стеклянную дверь и уперся в подозрительный взгляд крепыша за вахтенной стойкой:

– Пропуск!

По тону Сережина заместителя я понял, что, даже будь у меня нужная карточка, ее наверняка признали бы подделкой. Я выставил перед собой толстый бумажный пакет:

– Служба доставки. Срочно. Для госпожи Миург.

Охранник нахмурился:

– Миург – это имя или фамилия?

– Фамилия, – ответил я упавшим голосом. – Имя – Дарья Евстарховна.

Крепыш еще раз смерил меня и пакет оценивающим взглядом и наконец смягчился:

– Ладно, стой там. Я посмотрю в списке сотрудников.

Пока он исподлобья изучал экран, иногда водя по нему коротким пальцем, я тихонечко пятился к выходу.

– Слышь, парень, а какой отдел? – вскинулся на меня хмурый взгляд. – Что-то я такую не найду…

Я развернулся на пятках, только резина скрипнула, и выскочил за дверь. Глупо, конечно, но я рассчитывал, что дракон будет здесь – ведь ее алмазный замок в сердце Питера казался таким прочным, таким незыблемым. Как выяснилось, он был выстроен из стекла. Я шел к метро, натыкаясь на прохожих, и чувствовал в груди какую-то странную пустоту. Будто только что побил мировой рекорд на Олимпиаде и обнаружил, что трибуны пусты, а будка комментаторов заколочена досками.

– Эй, смотри куда прешь!

Парень с эскимо – это в ноябре-то! – отер шоколад со своей куртки и бросился к подкатившему автобусу. На Гаврошевом пакете тоже размазалось уродливое коричневое пятно. Мля, еще подумает кузина, что ее бумажки проштамповали в канализации! Я беспомощно огляделся в поисках салфетки или чего-нибудь похожего. Мой взгляд наткнулся на плакат в прозрачной стенке пластиковой остановки. Бумаги там было хоть отбавляй. Над разворотом газеты размером с полуторное одеяло гордо сияли алые буквы: «Если вас нет на наших страницах, вас нет вообще!» И с этих самых страниц лучезарно улыбалась мне дракон Женетт.

Сделано фото было очень удачно: платиновые волосы треплет ветерок, перчатка изящно опирается о желтый капот «ламборджини». Сразу видно, эта женщина не снимается в рекламе иномарок, она ими владеет. Другая перчатка посылала мне воздушный поцелуй. Почему я был уверен, что именно мне? Наверное, из-за строчек, бежавших по асфальту у колес автомобиля.

«Прощай, Лиан. Мир теперь твой. Совсем. Спасибо, благодаря тебе, у меня снова появилось желание творить. Кажется, я нашла место, где смогу этим заняться. Новорожденная вселенная, совсем еще тепленькая. Так что мои каникулы закончились. Береги себя. Уже не дракон, Женетт».

Едва я успел дочитать до точки, женщина на рекламе махнула рукой, села за руль, и «ламборджини», мигнув фарами, покатил к бумажному горизонту. Я моргнул и потер глаза. Плакат с газетой был на месте, только там, где только что улыбалась платиновая блондинка, теперь красовался заголовок: «Коммерция. Бизнес. Маркетинг».

– Ма, ну ма же! – услышал я детский голос рядом с собой и глянул вниз. Малыш лет трех, запакованный в шубку по самые уши, тянул варежку к пластиковому щиту. – Смотли, там тетя на масинке поехала!

– Да-да, – женщина в вязаной шапочке вяло скользнула глазами по пробке, образовавшейся у остановки от забуксовавшего автобуса, и тут же возобновила захватывающий разговор с подругой. – Так вот, представляешь, в детском саду уже бомбы раскладывают. Ребенок коробку подобрал, а там – взрыв!

Я подмигнул малышу и потопал к метро, обтирая пакет рукавом куртки. Наверное, иногда легче создать новый мир, чем переделывать старый. Но я – дракон. Я попробую.

Эсбьерг, 2012 г.