Milla Smith - Судьба амазонки

«Руки всё не доходят… Надо наконец разобраться с этими руинами. Спасибо, соседи, что терпите пока! Денег в семье уже два года не водится: все доходы за долги мужа отдаю. Слава богу, всё выплатила, и теперь пора заняться домом и собой», – она недовольно поглядывала в кухонное окошко, украшенное весёленькими занавесками. Дочка снова бродила по пепелищу, а значит, вернётся грязная с головы до ног. И что её так тянет к мрачным обугленным головешкам? Всё время, пока приходилось жить, еле сводя концы с концами, мать старалась не напоминать девочке о случившемся, лишь чёрный остов гаража был единственным безмолвным свидетелем той страшной ночи, от него вдова пока не могла избавиться из-за финансовых затруднений. Она давно продала ненавистное дело, которое когда-то было её мечтой, но смогла вернуть лишь часть тяготившего семью кредита. За последние два года женщина не купила себе ни одной вещи, забыла, где находится магазин любимой косметики и как пройти к парикмахерской… Ходила за дешёвыми продуктами в самый дальний конец городка. Зарплата начинающей учительницы не позволяла шиковать, но дала возможность расквитаться с остатками долгов и набраться так необходимого опыта в новом ремесле. Дочь Мария не стесняла – девочка не замечала денежных затруднений в семье, да и не должны они были волновать маленького ребёнка, и без того лишившегося любимого родного человека. Любимого… Несмотря ни на что!

София, как и ожидалось, вбежала в кухню, вся перемазанная чёрной сажей. Маленькая озорница загадочно сверкнула очаровательными глазками:

– Мама, а там пол треснул…

– Ну и что? Ты лучше скажи, как такая чумазая собираешься за стол садиться? Быстро переодеваться и мыться.

– А там светится что-то… – девочка не обратила внимание на ворчание матери.

– Господи, что ещё ты там натворила? – Мария бросилась вон из кухни, опасаясь повторения беды двухлетней давности, хотя гореть в бывшем гараже уже, по большому счёту, было нечему.

Довольная, что не пришлось клянчить у мамы желаемое в течение всего ужина, София побежала следом. Возле самого пепелища Мария остановилась. Неприятные воспоминания снова нахлынули на неё, но дочь уверенно тянула внутрь, и женщина нехотя повиновалась её настойчивой просьбе. Среди обгоревших останков противно пахло застарелой сыростью. София звала дальше, туда, где скрывалась в темноте маленького подвала полуразрушенная лестница.

– Куда тебя только черти носят, – недовольно пробормотала мать, следуя за дочерью.

В тусклом свете, льющемся сквозь прогнивший пол, она оглядела заброшенное помещение. Глубокая трещина буквально разорвала фундамент поперёк, а из глубины жёлтым тусклым блеском отсвечивал незнакомый предмет. Рука матери не пролезала в свежеобразованную щель, а просить девочку она не рискнула. Поднявшись наверх и отыскав среди хлама подходящий почерневший от сажи и времени топорик, она снова вернулась и немного расширила углубление. Бетон пола крошился и поддавался на редкость легко. Женщина ещё раз постаралась достать странный предмет, и на этот раз попытка увенчалась успехом. Нащупав пальцами гладкую поверхность, Мария извлекла на свет массивное золотое украшение с тускло поблёскивавшим посередине красным камнем. Женщина тщательно стёрла землю с хитрых переплетений древних узоров и символов, и перед ними во всей красе предстала потерянная некогда амазонками священная лунула.

– Мама, мы клад нашли? Как в мультфильмах?

– Кажется, но удивительно… Откуда? – Мария была серьёзно озадачена.

– Давай ещё поищем, – рассудительно предложила София, но дальнейшие раскопки результатов не дали.

Вечером заинтригованные мама и дочь с любопытством разглядывали сверкающую гранями находку. Драгоценная вещь гордо лежала посередине кухонного стола между чашек с недопитым чаем, вазой с печеньем и старой сахарницей.

– Мама, откуда здесь такая штука?

– Не знаю. Может, от прежних хозяев. Хотя бабушка говорила, что дом и земля всегда принадлежали нашему роду…

– А это золото?

– Похоже, да, но очень старое.

– Мы его продадим и будем богатыми?

– А мы разве бедные?

– А ты всё время в одной и той же кофте ходишь…

– Она мне просто нравится, – мать неожиданно покраснела.

– Тебе мало платят?

– Нормально. На обучение тебя в художественной студии хватает.

– Да, учитель говорит, что у меня очень хорошие кисточки и краски. А потом я буду в твоей школе учиться?

– Наверное, когда подрастёшь. Туда трудно попасть. Пансион соблюдает старые традиции, он очень престижный. Он когда-то образовался на месте старого женского монастыря, в котором был приют для девочек-сирот.

– А до монастыря что было?

– Никто не раскопал ещё, история умалчивает, – улыбнулась Мария неуёмному любопытству дочери. – И, вообще, иди спать! Замучила меня вопросами.

Девочка недовольно сползла со стула и медленно закрыла за собой дверь, пристально глядя на мать и в глубине души надеясь, что та ещё передумает и вернёт её назад. Мария не обернулась, и дочери пришлось с глубоким вздохом сожаления отправиться в свою комнатку.

Поутру София вернулась и к своему удивлению застала мать, склонённую над загадочным древним предметом. Мария вздрогнула, выпрямилась и взглянула на дочь, под её глазами явственно пролегли синие тени. Всю ночь женщина не сомкнула глаз, борясь с желанием примерить на себя странный амулет, но что-то останавливало её. Дочка крепко обняла маму в знак приветствия и, задорно блеснув глазками, вскарабкалась на любимый высокий стул.

– Мама, а мне сказка приснилась.

– Фантазёрка, сначала позавтракай, – Мария отвернулась, чтобы скрыть следы внутренней борьбы и усталости на лице, и начала готовить еду для дочери.

– А мне ты приснилась, но какая-то другая…

– Интересно, – скорее по инерции, чем из искреннего желания выслушать девочку, произнесла мать.

– Одеты ты была по-старинному, но красиво. Называла меня «маленькой принцессой». Сказала, что все земли вокруг были наши, но папа их отдал брату, потому что не хотел больше быть королём, а переселился жить поближе к озеру в маленький домик со мной и слугами… Он хотел быть рядом со своей любовью. С тобой, наверное…

– Ты не только картины рисовать, но и книжки сочинять можешь, – ласково улыбнулась Мария.

– А ещё она, то есть ты, просила вернуть ей это украшение.

Женщина замерла со стаканом свежевыжатого сока в руке, она внимательно посмотрела на дочь. Впервые ей сделалось страшно, будто Мария прикоснулась к чему-то необъяснимому и потому пугающему.

– А как его «вернуть»? – голос мамы дрогнул, София удивлённо подняла глаза от любимых шоколадных хлопьев, которые самозабвенно уплетала.