Milla Smith - Судьба амазонки

– Да, бывают и трагедии, – подтвердил её мысли Исам.

Он спрыгнул наземь, бросил повод подбежавшему воину и устремился к раненому.

– Как ты?

– Плохо, – ответили за него друзья. – Потерял равновесие. Сильно зашибся, и конь придавил вдобавок.

– Отвезите его назад. Всё будет хорошо, – подбадривая, Исам крепко сжал руку раненого, он искренне сопереживал каждому из вверенных ему людей.

Несколько человек осторожно подняли воина и понесли в сторону стоящих друг за другом повозок. Девушки притихли и провожали процессию взглядом.

– Что стоим? Продолжаем! – военачальник громко хлопнул в ладоши, чтобы призвать оставшихся мужчин к тренировкам, затем повернулся к юным воительницам. – И вы тоже приступайте.

Начались тягостные дни учения. Девушки поднимались с первыми лучами солнца, проводили день в поле с остальными воинами, тренируясь и состязаясь в ловкости, меткости и силе. Труднее всего приходилось Коринн. Еле живую притаскивали её к вечеру в сарай верные подруги, более привычные к ратному делу. Только благодаря чудодейственному напитку, изготовленному охотницей, и молодому здоровому организму красавица за ночь восстанавливалась и с утра снова была в седле, поражая подруг своей выносливостью. Хельге и Архелии тоже доставалось. Руки и ноги ныли, а тело ломило так, что всё чаще приходилось употреблять хмельной напиток, чтобы успокоить дрожь в конечностях и уснуть. Так в невыносимых буднях текла служба и пролетало знойное лето.

Всё чаще в поединках с Исамом победу одерживала Архелия. Можно было бы сказать, что их силы сравнялись, если бы молодой военачальник чуть-чуть не подыгрывал своей будущей жертве во имя намеченной цели. Делал он это умело: дочь барона ничего не подозревала и радовалась, как ребёнок. Часто, выйдя из своего убогого жилища, Архи спотыкалась о сидящего у двери Исама. Он ловил каждую минуту, которую мог провести рядом с девушкой. Обольститель поневоле хорошо усвоил уроки своего Хозяина и старался в точности копировать поведение по-настоящему влюблённого человека. Лишь какая-то грусть заволакивала его глаза, когда Архелия начинала откровенно рассказывать ему о своей прежней жизни. Она старалась не произносить имени отца-барона и боялась, что Исам замечает её неискренность или осуждает за недомолвки. Архи, конечно, чувствовала некоторую напряжённость в их отношениях, но истолковывала её по-своему. Девушка старалась иногда рассмешить любимого, рассказывая о забавных случаях, случавшихся в ранних походах. Иногда ей вспоминались и поучительные истории. Черноволосый военачальник был прекрасным слушателем. Он вникал в проблемы, огорчался неудачам, смеялся над шутками и сам был не прочь повеселить девушку и себя. Но Архелия была не ровней Исаму, она так и не смогла научиться скрывать своё высокое происхождение. Хельга и Коринн много раз предупреждали неосмотрительную дочь барона, просили срочно порвать нити всё более растущей привязанности. Тогда Архелия впадала в уныние, и тоска змеёй вползала в её сердце:

– Он мне нравится. Разве я не могу просто разговаривать с ним?

– Всё не «просто»! Остановись, пока не поздно, – советовала Коринн.

Красавица проводила редкие свободные минуты, занимаясь их миниатюрным хозяйством: благоустраивала чуланчик и сообща с Хельгой пыталась разнообразить скудный рацион, пока Архелия безоглядно следовала за своим возлюбленным, провожаемая озабоченными взглядами подруг. Скрепя сердце отпускали они опрометчивую девушку в дальние поездки, устраиваемые для неё воинственным ухажёром. Помешать никто не смел. Немногие уцелели после того, как преграждали Архи путь. Хельга хорошо знала норов дочери барона и удерживала Коринн от резких высказываний. Красавица неохотно замолкала, да у неё и язык не поворачивался открыть глаза счастливой девушке. Могла ли простая крестьянка словами описать ту дьявольскую искру в глазах военачальника, что воспламенялась, как только его взгляд скользил по обтягивающей наиболее аппетитные места одежде девушки? Учтивая благожелательность, маской застывшая на лице Исама, мгновенно испарялась. О, как много хлопот и бед принесло ей когда-то подобное внимание. Коринн даже выработала на него устойчивый иммунитет, но тщетны были её слабые попытки предупредить об опасности подругу. Архелию несло к любимому, как взбесившуюся лошадь.

Исам же намеренно устраивал занятия на фоне живописнейших мест, которые знал и любил с детства. Мог ли он предположить, что положит бриллианты своих воспоминаний на плаху цинизма Хозяина. Кареглазый военачальник честно обучал девушку новым замысловатым приёмам боя. Однако Архелия чувствовала, что не ради поединков отправляются они в длительные верховые прогулки по окрестностям. Любовь врастала в сердце воительницы, ширилась и заполняла всё её существо. Свобода подбрасывала дров в опасный костёр. Снова и снова по возвращении своей предводительницы заводили подруги прежний разговор:

– Ты ослепла! Он не любит тебя! В глазах Исама нет света, я чувствую, – много раз повторяла Коринн, отбросив осторожность.

– Откуда ты можешь знать? Сама же говорила, что никого не любила. А если я не вижу его полдня, то начинаю умирать от тоски…

– Надо попробовать увезти её отсюда, – в отчаянии предложила красавица Хельге, когда влюблённая в очередной раз удалилась.

– Ты видишь, в каком она состоянии? Только заикнёмся – и голова долой, – Хельга была настроена пессимистично. – Теперь будет, что будет…

– Исам – не её судьба. Он играет с Архи.

– Зачем ему? Мог бы за любой поволочиться, что мешает?

– Значит, мешает что-то… Предчувствия у меня плохие.

– Не говори загадками.

– Короче, её надо остановить.

– Я тоже этого хотела бы, – подвела итог Хельга.

Осень выдалась по-летнему тёплой. Прогулки Исама и Архелии становились всё более продолжительными. Место, которое облюбовал для привала любимый, было тихо и прекрасно, как и всё, что он делал для девушки.

Река делала крутой изгиб и неспешно несла свои воды в неведомые дали. Лошади мирно паслись на берегу, степенно похрустывая поздними травами. Белый круп одной из них нереальным пятном выделялся на фоне осенних красок. Пряный запах опавшей листвы нежно убаюкивал уставшее гореть страстью сердце дочери барона. Природа милосердно подарила влюблённым тёплый ласковый вечер. Деревья уже постепенно окрашивались в пурпурные и золотые тона. Блики божественной палитры лежали на каждом творении Земли. Две маленькие фигурки внизу казались пролетающим перелётным птицам лишь крошечными песчинками в вечных часах мироздания.

Архелия сидела на склоне и любовалась открывающимся видом и гордым профилем любимого. Она не думала о прошлом или будущем. Рядом со ставшим таким близким и родным человеком дочь барона забывала себя. Девушка жила каждой чудесной минутой, наслаждалась покоем и ощущением сладкой беззащитности, которое вливалось в тело от «случайно» положенной на её талию сильной ладони.