Николай Беспалов - Три метра над небом (сборник)

– Ты портрету фигуру приделай.

Косматому обернуться бы. Нет. Он продолжает глядеть в окно. Облако закрыло Луну и та перестала улыбаться косматому.

А кот за спиной косматого улыбается. Прокисшее молоко подействовало – напрасно что ли я работала диетологом.

Остаток ночи косматый и кот спали в постели. Храп косматого не беспокоил кота.

Луна в эту ночь с удивлением наблюдала странную картину на Земле. Я-то сателлит, на мне жизни нет, но и на планете не жизнь. Зорким взглядом спутника Луна видит, как из окна вылетает кот. Тут невольно вспомнишь кота Бегемота из «Мастера и Маргариты». Но там-то кот не летал.

Летит кот и напевает:

Хорошо бы один кот полетел. Так нет же. Следом за ним вылетает мужчина. Космы развеваются. Руками он машет. Как будто стилем брас плывет.

Такая картина вконец смутила Луну, и она поспешила укрыться за облаком.

– Вы, облако, ближе к Земле. Вам виднее. Такое там часто случается?

– Был случай, но давно. И там летала одна женщина.

Луна продолжила свой путь. Внимательнее надо быть, госпожа Луна. И повернуться бы другой стороной. Глядишь, больше бы увидели на Земле. Как ни вертитесь, а Вы спутник её.

Кот тем временем полетал вокруг дома, из окна которого он вылетел, допел песню и вернулся в дом. Косматый следом.

Минута – и в доме косматого полная тишина. И сам косматый не храпит. Кот не поет. А вода в трубах не урчит.

Один глиняный портрет тихо-тихо что-то говорит речитативом. Так тихо, что не расслышать. Это нам не слышно. Кот все слышит:

– Женой была недолго я. Но верно я служила мужу. Теперь меня он изваял из влажной глины. Без плеч и рук. Без ног и зада. И головою не кручу. Сижу, как турок, на колу я.

«Странно все это. – Думает кот, зевая. – Глина, а говорит. У меня печень не зашлакована, селезёнка работает нормально. И ЖКТ в норме. Склерозом не страдаю. А что глина? Обыкновенная речная глина. Не каолин какой-нибудь, а обычная глина. Каолиновая порода. Что с неё взять? А туда же. Заговорила.»

Кот повернулся на другой бок. И тут же услышал голос косматого.

– Чего крутишься? Спать не даешь. До марта далеко.

Глупый он. Причем тут март? Мое либидо независимо от времен года исправно посылает в мой мозг сигналы. Уметь надо управлять своими эмоциями.

– Ты отчего среди ночи в окно полетел? Я знаю. Партнершу искать. Вот для чего.

Кот справедливо в ответ возражает:

– И ты полетел. Тоже партнершу искать?

Они бы и дальше спорили, но сон сильнее. Они незаметно для себя уснули.

Глине не спится. Томима глина подспудными желаниями. Косматый, когда лепил бюст женщины, сильно волновался. В определенной точке его организма отражалось его волнение. Вот и перешло это волнение на глину. Как тут уснуть? Голова-то есть. А остальное, чем можно было бы выразить волнение, отсутствует.

О, эта пытка! Быть глиной бессловесной и чувствовать волненье женщины в страданье желания быть поверженной любовью.

Ни кот, ни косматый этих слов не слушали. Полнолунье…

Сгущение астрального тела налицо. Как иначе объяснить тот факт, что глина, пускай и сгруппированная косматым в нечто похожее на лик человека, заговорила?

Луна завершает свой ход по небосклону северного полушария Земли. Солнце готовится заступить на вахту. Пора бы и косматому просыпаться. Что он и делает.

– Голод не тетка. Если голод не тетка, то и тетка – не голод?

Таким вопросом начал утро косматый. Кот притворяется спящим. Не имеет смысла покидать теплую постель. Все равно еды пока нет. Кислое молоко все выпито. Другой еды у косматого нет. Он опять пойдет в ближайший пункт питания, и там начнем жевать что-то непотребное. И название тому ужасное. Гамбургер. Не жалеет косматый свой организм. Мне тоже даст кусок. Кого благодарить, что сыру, а не этой отравы? Так рассуждает кот.

– Не притворяйся. Пойдем на рынок. Сегодня устроим праздник. Куплю курицу.

Поразительно! Косматый изменил себе.

Куриц на рынке не было. Перевелись куры на селе. Все перевелось. Один борщевик царствует.

– Что кушать будем, кот?

Народ оборачивается на косматого. Что за сумасшедший? Но еще больше они удивились бы услышав, что ответил косматому кот.

– Молоко опять.

– Нет. Куплю капусты. Отварим и обжарим.

– Но с молоком.

Настаивает кот.

– Уловил. С молоком.

Побрели косматый с котом прочь с рынка.

За поворотом тот самый пункт питания с обшарпанной надписью – гамбургеры.

Сейчас он зайдет туда. Я останусь тут. Убегу. Коту обидно.

Никуда кот не убежит. Дождется косматого, и они вместе вернутся домой.

Потом они будут есть отварную капусту с молоком. Косматый начнет читать свои стихи. Кот уляжется на лоскутный коврик и с большим удовольствием станет слушать косматого. И косматый, и кот совсем позабудут о глиняном бюсте. Тряпица высохла. Глина рассохлась и поясной протрет женщины покрылся глубокими трещинами. Он состарился и умер.

Глубокой ночью кот вылез на крышу. Полнолунье же. Там его и ударила молния…

Полный бред.

Две тысячи сто тридцать пятый год по старому летоисчислению и по новому «отапокалипсическому» – пятьдесят третий.

Мужчина с голым черепом и бритым лицом и женщина с копной шикарных белых волос сидят на берегу водоема.

– Помнишь, косматый, как мы с тобой летали в Таиланд?

– Где он теперь?

– Где весь Индокитай?

– Там царствуют головоногие. Я принял информацию, что их промысел стал выгодным бизнесом.

– Косорукие в этом доки.

– Ловля головоногих – единственное, что могут косорукие.

– Нам бы тоже надо наведаться на остров. Созрели уже листочлены.

– И мои пупырчатые рукохваты набрали товарный вес.

Водоем источает заметный запах йода.

– Пора возвращаться. Координатор может наложить штраф.

Мужчина встает первым.

Они уходят. Мы смотрим им вслед и без особого удивления наблюдаем, какая происходит с ними метаморфоза. У мужчины отрастают волосы, и они начинают развеваться космами, а женщина уменьшается в размерах и скоро рядом с косматым шествует кот.

Стр:

Сказка

Эту вещицу я «пас» довольно долго. Разглядывал её и так и этак. Прикидывал место в своей квартире, где она может стоять. И, наконец, сразу после майских праздников решился и купил её.